своим отсыревшим за ночь нутром, но на последнем издыхании стартера все-таки завелась. Федор прогрел двигатель машины приличествующее ее почтенному возрасту время и, пробуксовывая лысоватыми покрышками по подтаявшему снегу, отправился в свой ежеутренний рейс на завод.
Несмотря на будний день, на дорогах было относительно свободно. Федор любил ездить быстро, умел делать это даже в постоянных московских пробках, а сейчас, когда движение позволяло, он продвигался и вовсе без проблем. При этом даже когда под Федором была не убитая «шестерка», а престижная иномарка, на дороге он всегда вел себя как джентльмен – не моргал нетерпеливо фарами плетущемуся впереди «чайнику» и не жал истерично на клаксон, подгоняя какую-нибудь засидевшуюся на светофоре дамочку с буквой «У» на стекле. Свой стиль вождения сам он называл «сквозить, как нож сквозь масло», имея в виду, что искушенный водитель практически всегда может двигаться существенно быстрее потока, сам при этом никого не «подрезая» и своими маневрами никому не мешая.
Но сегодня «лавирование» Федора из ряда в ряд кому-то не понравилось. А может быть, водителя начерно затонированного джипа «Мерседес-Геландеваген», за рубленые формы кузова прозванного «чемоданом на колесах», просто жаба заела, что какая-то «шаха» едет быстрее него. Как бы то ни было, но, пристроившись за несколько машин от Федора еще на развилке Коровинского шоссе с Дмитровкой, у Петровско-Разумовской «Геландеваген» уже висел у «шестерки» на хвосте. «А, ты бодаться?!» – усмехнулся про себя Федор, которому постоянное маяченье треугольной мерседесовской звезды в зеркале заднего вида начинало действовать на нервы.
Он резко повернул руль и влез в узкую щель между двумя машинами слева. В правом ряду тоже открылся просвет, и Федор немедленно нырнул в него, за несколько секунд сразу оказавшись на несколько машин впереди «Геландевагена». Тот засуетился, попытался повторить маневр, но «калитка» уже давно захлопнулась, а сердитый сигнал не менее крутого «Рейндж-Ровера», перед которым попытался протиснуться преследователь Федора, вернул «Геландеваген» на место. Федор еще несколько раз выполнил такую же «перестановочку» и окончательно оторвался от «чемодана», оставив его в окружении раздраженно бибикающих иномарок далеко позади.
«Понакупляли «Мерседесов», а ездить научиться позабыли», – усмехнулся Федор, посылая преследователю воздушный поцелуй. Но пора была уходить с Дмитровки в сторону Ленинградского проспекта, и, перед перекрестком с улицей Руставели включая поворотник направо, Федор уже забыл о незадачливом гонщике на «Геландевагене».
Завод «Конвейер» уютно пристроился в глубине огромной треугольной проплешины в плотной городской застройке, одной стороной своей территории подходя почти к самой Ленинградке, а двумя другими гранича с Илюшинским авиакомплексом и Ходынским полем. Фасады жилых домов, тянущихся от стадиона Юных Ленинцев до Аэропорта почти сплошной линией, надежно скрывали высоченный заводской забор от людских
