к лодыжке.
– Что случилось? – совершенно естественно озаботился Федор, а женщина с растерянным видом уже показывала ему отвалившийся от ее модельных, хотя тоже не по сезону тонких сапог длинный каблук.
– И еще я, кажется, ногу подвернула, – с нотками извинения в голосе произнесла она. – Мне очень неудобно, но вы мне не поможете?
Повреждение голеностопа оказалось несерьезным, но вкупе с потерянным каблуком делало самостоятельное передвижение невозможным. В наше время помощь в подобной ситуации могла бы заключаться в содействии визиту в ближайший работающий допоздна обувной магазин или определение пострадавшей в первое же подскочившее такси, но в ту эпоху ненавязчивого сервиса советских граждан подобными излишествами соцдействительность не баловала. Стало ясно, что женщину нужно сопроводить до дома, который оказался в Кунцево – по счастью, прямо у станции метро.
– Меня зовут Ирина, – первой представилась спутница Федора, когда он помогал ей надеть шубу. – Ирина Кротова.
– Федор, – ответил он. – Федор Ионычев.
– У вас очень интересная фамилия, – улыбнулась Ирина. – Никогда не задумывались над ее происхождением?
– Нет, – пожал плечами Федор, подставляя Ирине руку – опереться.
Они двинулись от кинотеатра к метро «Пушкинская», потом долго, с двумя пересадками, ехали до Кунцево. Ирина еле могла наступать на больную ногу, всю невеликую тяжестью своего тела перекладывая на Федора. И, конечно, всю дорогу они говорили. Вернее, в основном говорила Ирина. После рассказа о корнях Федоровой фамилии (скорее всего, кто-то из его дальних предков был тезкой библейского пророка Ионы и, достигнув в жизни, что называется, «степеней известных», основал род, носящий фамилию, основанную на его имени).
Потом разговор пошел о только что просмотренном фильме. Ирина восторженно комментировала игру Дастина Хоффмана и Мерил Стрип, сыпала фамилиями американских актеров и названиями незнакомых Федору киношедевров.
Потом разговор перекинулся на литературу. Тут с детства начитанный Федор почувствовал себя более уверенно, но быстро выяснилось, что он не читал ни современников вроде хитового «Альтиста Данилова» Владимира Орлова, ни классики советского андеграунда типа «Утиной охоты» Вампилова или «Москва-Петушки» Венечки Ерофеева, ни диссидентов в лице, к примеру, не столь уже и запрещенного Василия Аксенова.
В первый раз в жизни Федор общался с женщиной не только красивой, но и если не умнее, то явно более образованной и начитанной, чем он сам. И чем дальше «в лес», то есть вперед по голубой ветке Московского метрополитена, тем меньше Федору хотелось, чтобы это общение закончилось у двери подъезда Ирининого дома в Кунцево.
У этой самой двери горел яркий фонарь, и Федор впервые рассмотрел Иринино лицо, которое и в кино, и в вагонах метро было большей частью
