выбрать и город, и учебное заведение. Но тебе необязательно ехать. Это всего лишь идея.
– Чья?
– Мы много раз были с тобой во Франции, у Мишеля там есть друзья и связи…
– Значит, это он предложил?
– Мы говорили о тебе, эта мысль, скорее, возникла у нас обоих. Но я вижу, тебе это совсем не нравится. Наверное, это плохая идея.
Да нет, идея была великолепной. Отправить меня подальше, чтобы я не досаждала своими детскими капризами и смешной страстью мужчине едва ли не втрое старше меня. Я никогда не чувствовала себя такой униженной, такой никчёмной и ненужной. Я собиралась сказать о том, что хочу уехать, а вместо этого получила бесплатную ссылку в город мечты, да ещё и на неопределённое время. Дурацкий поцелуй. Дурацкий дождь. Дурацкая я.
– Я поеду. Только я хочу уехать завтра. У меня открытый шенген ещё на год. Я проедусь по Парижу и выберу подкурсы. А там разберёмся.
Мама внимательно слушала каждое моё слово, сжимая пальцы одной руки второй:
– Хорошо, дорогая. Мы тебе не говорили, но в начале лета Мишель взял небольшую квартирку в Париже, думали сдавать, но так руки и не дошли. Так что вопрос жилья уже, можно сказать, решён.
Я усмехнулась про себя. Мама сказала, что видит меня ребёнком, но отправить меня в одиночку в город «Мулен Руж» почему-то не казалось ей ни странным, ни опасным. Наверное, я чего-то не понимала.
Когда я вернулась в свою комнату, первой мыслью у меня было написать Мишелю письмо. Наверное, лучше на электронку. Хотя… Кто знает, читает ли мама его почту. Мне хотелось вывалиться из окна, чтобы он хоть немного почувствовал угрызения совести за то, что так грубо обошёлся с моим сердцем. Мне хотелось и мести, и раскаяния – с его стороны, и слёз, и боли…
Немного успокоившись, я осознала, что ситуация была далека от трагедии. Мне не нужно будет смотреть в его глаза, которые теперь напоминали мне о том, как глупо я выглядела ночью.
И впереди был Париж. Париж однозначно означал, что всё было не так уж плохо.
Я решила, что торопиться мне некуда, и взяла билет на прямой поезд Москва – Париж. Какой смысл проглотить на высоте десяти тысяч метров всю Европу, если есть возможность прокрутить перед глазами полглобуса?
О моей незадавшейся любви не знала ни одна живая душа, а мне так хотелось выплеснуть своё горе. Мама была права: о мальчиках говорить было без толку. Любой обладатель мужского имени, возникающий на моём пути, неизбежно получал от меня самую низкую оценку при сравнении с Мишелем – властелином моих грёз, мыслей и сердца. Когда в начальных классах он забирал меня из школы, он всегда ждал меня, стоя в самом начале школьной лестницы, и я, едва заканчивался последний урок, наспех запихнув учебники в рюкзак, пробивалась к дверям аудитории и летела по коридору к лестнице, превращаясь из школьницы в принцессу, которую ждал её принц и рыцарь. По пути я надевала рюкзак на плечи, чтобы освободить руки. Я падала в его объятья и точно знала, что
