любовницей человека на двадцать пять лет старше ее.
Но она смолчала. С некоторых пор Лидия вообще превратилась в очень молчаливую особу. Если от нее требовали ответа, она нередко просто кивала. Ясно, что трясти головой в протесте было делом напрасным – не ждали и не потерпели бы от нее такого. Поэтому в случае несогласия со своим хозяином просто отмалчивалась и упирала глаза в пол. Скажете, примеряла на себя роль рабыни? Будете утверждать, что нет у нас в стране рабства, а девицы, что попадают в подобные ситуации, сами во всем виноваты и согласились на все, а потом корчат из себя, не пойми что? Так и есть, только за все приходится расплачиваться и порой не всем дано это легко снести.
А Павел Николаевич на свою новую спутницу со временем начал сердиться. Нет, нисколько не чувствовал к ней охлаждения, скорее, напротив, его сильнее к ней тянуло с прошедшим временем. Он вкладывал в эту женщину деньги, способствовал поступлению в университет, уделял ей свое драгоценное время, благодаря ему она превратилась в другого человека, а как в рот воды набрала с тех пор, как взял ее под свое крыло и привез в столицу из Тьмытараканья. Что имел, получалось, в ответ? А выходило, что доступ к притягательному молодому телу, не более. И это тогда, когда из-за нее вконец испортились отношения с сыном, с которым теперь нисколько не виделся. Могло ли такое неблагодарное поведение любовницы не задевать? А тут и от друзей начал выслушивать сомнительные подшучивания, что его Лидия ни дать ни взять напоминает ледяную королеву. Вот и пришла ему на ум новая мысль. А по его выработанной жизнью линии поведения это значило, что немедленно начал строить новый план.
– Детка, подойди сюда и сядь рядом, – сказал ей как-то, вернувшись домой после традиционной пятничной встречи с друзьями. – Я тут прикинул, в общем, решил, что мы достаточно прожили вместе, чтобы хорошо узнать друг друга. Пять с лишним лет, согласись, что это немалый срок. Ничего не скажешь от себя по этому поводу? Хорошо, молчи дальше. Раз так, то я сам и стану принимать решения. Так вот! Мне уже сорок восемь стукнуло. Не сказать, что возраст меня стал угнетать и пригибать, но пора подумать о таких вещах, которые лучше осуществлять вовремя. Я сейчас говорю тебе о том, что надумал снова родить ребенка. Удивлена? Почему? Тебе двадцать три, Лидия. Чем не возраст, чтобы забеременеть и выносить ребенка? Моего, разумеется. И не думай, он не будет незаконнорожденным. Я решил на тебе жениться. Ты как? Отчего снова уставилась в пол? Что ты за женщина такая?! Другая прыгала бы от счастья, благодарила и немедленно принялась строить планы свадебного торжества. А ты? Иногда мне кажется, что… в прочем, не будем сейчас выяснять отношения и ссориться – время не подходящее. Я решил, что сочетаемся браком месяца через три. Там у меня с работой будет поспокойнее, да и подготовить все за это время к торжеству станет просто. У тебя будут какие-то пожелания? Что ты молчишь и что нашла нового в своих пальцах, раз глаз с них не сводишь и так усиленно перебираешь? А я не стану, знаешь ли, закипать на этот раз на твое вечное молчание,
