т из праха.
Все найдут стыд и страх,
кто даже жил без страха…
Муз. группа Кукрыниксы. Страх
Мокрые ветви били в лицо, оставляя на коже тонкие жгучие следы. Грязь комьями забивалась в неприспособленные для плохой погоды кроссовки. Толстые корни дубов–исполинов цеплялись за ноги. Темное небо разрывалось молниями. Над кронами раскачивающихся деревьев грохотала небывалая гроза. Острые капли тянулись вниз, к земле.
Аглая устало опустилась на мокрую почву, прислонилась к шумевшей на ветру сосне. В воздухе витал запах озона с примесью прелой хвои. От него спирало дыхание. В голове стояла муть. Кололо под ребрами и стучало в висках от бега. Ноги дрожали в щиколотках, а тело сотрясала дрожь. Настолько сильная, что стучали зубы. Ветровка, заботливо накинутая Игнатом, не помогала. Мокрая насквозь, стылая на ветру, она промораживала сильнее.
Игнат опустился рядом с Аглаей и прижал к себе.
У соседнего дерева сел, вытянув ноги, Стас.
– Я говорила, не стоит в эту хату лезть! – едва переводя дыхание, забормотала срывающимся голосом Рита, опускаясь рядом с Аглаей. – Так нет же, пойдем, посмотрим! Посмотрели? – Она зло покосилась в сторону Ники. Молния в очередной раз озарила темные кроны ночного леса.
– А то ты сама не полезла! – огрызнулась Ника, опускаясь рядом со Стасом.
– Я? – вскочила Рита. – А кто всех подбивал: «Испугались, маменькины детки?» – На лице отобразился кривой прищур.
– А у тебя своей головы нет? – Ника тоже поднялась. – Да откуда тебе, ты же блондинка! – Голос заглушил громыхнувший раскат. И в глубине ночи полыхнула ярко–багряная зарница, озарившая двух девушек, стоящих друг против друга. Крупный дождь хлестал по лицам, скатывался струйками с обвисших паклей волос.
– Успокойтесь, – встал между ними Игнат. – Какая разница, кто решил в хату залезть. Сейчас главное – выбраться.
Он оглянулся. От проливного дождя в ночи можно было разглядеть разве что рядом стоящее дерево. Игнат рукой стер катящиеся по лицу капли.
– Кто–нибудь может хоть примерно предположить, где мы?
Молния озарила устремленные на него встревоженные лица.
– Я так и думал! А у кого–нибудь работает мобильник? У меня ни сеть, ни спутник не ловит.
– Та же беда, – поднялся Стас, выжимая на себе одежду. – Долго бежим. Лес–то километра два на два будет, не лес, так, рощица. А мы уж часа три как здесь бредем и никуда не вышли.
– Может, кругами ходим? Темень–то какая! – робко, отстукивая зубами чечетку, предположила Аглая, зябко кутаясь в промокшую насквозь ветровку.
Игнат глянул на циферблат наручных часов.
– И здесь то же шапито, что и на мобильнике. Время не показывает. Намокло все к чертям!
– А мне интересно, что это вообще за хата такая? – сунул руки в подмышки Стас и начал подпрыгивать, пытаясь хоть как–то согреться. – Я с отцом здесь чуть ли не каждый сезон бываю. Что–то мы на хату эту ни разу не натыкались.
– Натыкались… не натыкались. Ты мне скажи, Сусанин, если так хорошо эти места знаешь, дальше нам куда двигаться?
Стас перестал прыгать, растерянно потер лоб.
– Ну–у…
– Вам не кажется, что слышится звук воды? – поднялась со своего места Аглая.
– Неудивительно! – ухмыльнулась Ника сквозь продирающую ее дрожь. – Погода шепчет.
– Аглая права. Это не звук дождя! – кивнул Стас, прислушиваясь. – Река. Это шумит река. Я точно помню, здешняя речка выходит к трассе!
– Значит, идем к речке! Может, хоть там нас найдут, – потерла холодный нос Ника. – А может, и обогреют.
Небо, в очередной раз сотрясая верхушки деревьев, раскатисто громыхнуло, сверкнуло, разрезая тьму. В секундном отсвете отобразился черный призрак. Все одновременно повернулись. В наступившей темноте виделся темный силуэт всадника. Он поднял руку в широком рукаве и громко, перекрывая вой стихии, приказал вынырнувшим из–за спины песьим мордам:
– Взять!
***
Первое сентября. Встречу после каникул весь факультет филологии отмечал бурно. Сначала в студенческом кафе, а после решили продлить празднества в небольшой загородной рощице. Наскоро собравшись, все сорок человек расселись в имеющиеся машины и унеслись навстречу природе.
Костер быстро соорудили из веток, водрузили на него прихваченный котелок. Прямо на земле раскинули покрывала. Девушки расставляли купленные по дороге салаты. Парни играли на гитаре, пели веселые песни.
– Я
