что я ему пыталась объяснить в запале и нервах. Поняв причину моего волнения, он улыбнулся успокоительно и погладил меня по руке, которой я в волнении била по гостиничной стойке, вторя своим словам, пока жаловалась ему на нашу с мужем не готовность к каким бы то ни было торжественным мероприятиям.
– Мадам, не переживайте. Я пришлю к вам горничную. У нас есть небольшой магазинчик тут, в фойе. Они располагают некоторой коллекцией одежды для сдачи в аренду. Думаю, вас они смогут выручить. Горничная проводит вас к ним.
Да будьте же вы все прокляты, иностранцы фиговы! Я с вами в лучшем случае поседею, в худшем – меня удар какой-нибудь хватит. То одно, то другое.
Я вернулась в номер. Посреди комнаты стоят одетый, с мокрыми уложенными волосами, мой муж. Я посмотрела на него критическим взглядом. Хорошая фигура, чуть более суховатая, чем мне хотелось бы, с небольшим, едва наметившимся пузиком – не столько лишний вес, сколько слабоватые косые мышцы живота. Джинсы с Северного вещевого рынка, второй сезон им пошел только. С утра они были немного забрызганы, Роб всегда был неаккуратен, а в ночь перед отлетом прошел дождь, и нам нужно было преодолеть несколько луж по дороге от машины ко входу в аэропорт.
Клетчатая, практически новая рубашка. Джинсовая же жилетка. Покупалась отдельно от штанов, поэтому по цвету не очень совпадала. Сумка-набрюшечник, с деньгами и документами. Синие носки с летающими хот-догами, Риткин подарок Робу на 23 февраля. Целые, без дырок, из хорошего трикотажа. Хорош же он будет в таком виде на приеме…
– Ты что на меня так смотришь? – Роб заподозрил в моем слишком пристальном взгляде на него какой-то подвох и решил прояснить для себя ситуацию.
Ответить я не успела: в дверь постучали. Это была та самая, обещанная нам портье, горничная, и мы отправились переодеваться. Минут через 40 мы вернулись в номер. Если бы я не видела нас в зеркале лифта, то сейчас, увидев себя в зеркале напротив входной двери в номер, я бы вздрогнула и испугалась, не узнавая.
Это были два незнакомых человека, мужчина и женщина. Одеты немного скучновато, оба в черном – на женщине довольного строгое платье с приличным декольте, на мужчине – хороший, черный же, смокинг с лиловым поясом. Как только я переоделась в платье, мое уставшей лицо с чуть подвядшей кожей как-то особенно стало бросаться в глаза. Ну, ничего, это мы сейчас поправим. Косметика, макияж – это моя слабость. При всей нашей давней нищете, моя косметичка была всегда раздута от всевозможных тональных кремов, кисточек, румян и консилеров. Роба постричь бы, конечно. Но это мы уже точно не успеем. Пусть будет что есть. Туфли мне бы сюда другие. Но, слава богу, платье длинное, и вот что я там обута – не слишком видно, если я не буду задирать подол. А, конечно, дорогие гости удивятся, увидев мои полусапожки из кожзама под вечерним платьем. Робу проще – он перед отъездом, поколебавшись в выборе между кроссовками и туфлями, выбрал туфли, «все-таки в посольство едем!».
Через час мы с Робом, при полном, максимально возможном в нашем положении, параде садились в лимузин. Подол платья то норовил за что-то зацепиться, то задраться,
