со смертью бабушки, им пришлось вспомнить о дочери.
Отца Анны звали Олегом, а мать Юлией. Они считались замечательной, гармоничной и очень любящей парой. А отношения в семье складывались так, что все, в том числе и Анна, называли друг друга просто, по именам, как старые добрые друзья.
После возвращения родителей из Италии девочка стала тяготеть больше к матери, а с отцом она общалась редко. Отец в области ее воспитания был строг, а отношения полов принципиально не затрагивал, унаследовав еще от своих родителей запрет на открытое обсуждение сексуальных тем.
В большой мере отчужденность в отношениях Анны с отцом объяснялась тем, что он вдобавок ко всему исповедовал какую-то странную религию. Утром и вечером Олег обязательно молился, хотя жену и дочь не обязывал принимать участие в придуманном им ритуале. Он считал, что каждый человек сам должен осознать эту необходимость. И старался привить окружающим свою веру, без какого-то было насилия.
– Видимый нами мир, тот который называется реальным, – с наставлением многократно повторял Олег дочери, – не может быть полностью воспринят с помощью наших обычных органов чувств, он со всех сторон проникнут другим, неощущаемым большинством людей миром, населенным более и менее развитыми живыми существами, но из других видов материи. Поэтому, когда мы думаем, наши мысли воспринимаются этими существами и могут произвести определенное изменение в их состоянии.
– А откуда берутся эти существа, и какие они из себя? – спрашивала в ответ Анна.
– Они рождаются в неизвестности по отношению к нашему знанию об окружающем нас мире и наше воображение недостаточно развито, чтобы их себе представить. Поэтому и описать их невозможно. Но они существуют и порой очень могущественны. Они могут быть или благосклонны к тебе, или враждовать с тобой. Поэтому молись и упражняйся в медитации и тогда быть может, ты научишься чувствовать их волю.
Анна хотя и не была особо близка с отцом, но слушала его с интересом.
Но такие беседы имели место редко, потому что Олег был, в общем, очень замкнутым и не очень-то и стремился к духовному сближению с дочерью. Но когда возникали ситуации, требовавшие от него воспитательного внушения, он старался производить его в рамках суровых моральных принципов.
В отличии от отца, мать Анны, Юлия несомненно была грубой материалисткой и сторонницей идей сексуальной революции. Как-то на пляже она в присутствии Анны обнажилась по пояс. Уже тогда Анну впервые затронула приятная и волнующая округлость женской груди, вызывающая и влекущая выпуклость ее сосков.
Поймав удивленный и одновременно заинтересованный взгляд дочери, Юлия улыбнулась.
– А ты ведь вовсе не такая тихоня, какой хочешь казаться! – она задумалась. – Я убеждена, что ты девочка с темпераментом.
Анне стало не по себе, оттого, что ее уличили в чем-то, что ей самой не было понятно, но что необходимо
