выщербленные половицы, мраморные пилястры, разделяющие парадные залы. Красота проступала везде: в том, как плавно змеились вверх резные перила лестницы, выточенные из цельного куска дерева, в том, как величественно смотрелись кровати под высокими балдахинами в спальных комнатах на втором этаже.
Конечно, на всем толстенный слой пыли, полно грязи, и однако все время, что я осматривала дом, меня не покидало то же странное чувство, которое возникло еще раньше. Дом разглядывает меня с тем же пристальным вниманием, с каким я разглядываю его. И оба мы чего-то ждем. В какое-то мгновение я даже затаила дыхание, и мне тут же показалось, что дом проделал то же самое.
Мистер Уильямс распахнул дверь в главную ванную комнату, расположенную на втором этаже, и я невольно отпрянула назад. Несмотря на былую роскошь – пол, покрытый мраморной плиткой, изрядно выщербленной, огромная антикварного вида ванная на четырех ножках в форме звериных лап, – ванная комната произвела на меня удручающее впечатление. Хотя водопровод и электричество в доме были проведены сравнительно недавно, работы тут непочатый край, ибо, судя по всему остальному, рука хозяина не касалась этой комнаты долгие десятилетия.
– А где комната Кэла? – поинтересовалась я. Мой голос прозвучал неожиданно громко в затхлой тишине дома.
– Вот она! – ответил мистер Уильямс и повел меня в самый конец коридора, открыл дверь. И на нас сразу же пахнуло жарой. Я остановилась на пороге, не рискуя двинуться дальше. Двуспальная кровать, большой шифоньер у противоположной стены. Книжные полки заставлены многочисленными моделями лего. У окна – небольшой письменный стол. Стопка школьных учебников сверху. На прикроватной тумбочке изрядно потрепанный экземпляр книги «Гекльберри Финн» Марка Твена. Я с некоторым удивлением взглянула на книгу. Не могу припомнить, чтобы когда-нибудь я видела Кэла с книжкой в руках.
– Такое впечатление, что Кэл отсюда никуда и не уезжал, – обронила я, даже не заметив, что заговорила вслух.
– Когда он так внезапно уехал, Эдит была просто в отчаянии. Он действительно разбил ей сердце. После случившегося она так и не смогла снова почувствовать себя счастливой. Ведь только внуки и скрашивали ей жизнь.
– А что младший брат Кэла, Гиббс? У него были хорошие отношения с бабушкой?
Мы вышли из комнаты Кэла, и мистер Уильямс плотно закрыл дверь за собой. Рука его замерла на дверной ручке. Видно, обдумывал, что сказать в ответ на мой вопрос.
– Да, отношения были хорошими. Но потом они испортились… после отъезда Кэла. На тот момент Гиббсу было всего лишь десять лет, но полагаю, он винил в случившемся исключительно бабушку. А потом он вырос, окончил колледж, поступил на медицинский факультет в университете и стал редко появляться дома. Во время летних каникул он предпочитал жить не у себя дома, а у нас. Мои сыновья и он были друзьями неразлейвода. Опять же, думаю, что такое решение он принял не один. Дело в том, что после отъезда Кэла
