Вспоминая об этом, я улыбаюсь. Но это сейчас, а тогда мне было не до улыбок. Я ужасно злилась, расстраивалась, пыталась нанести ответный удар, но товарища Свалку и чертову Пипетку переплюнуть не могла. Даже Клоуном.
Пользы от Матвеева не было почти никакой – один вред и унижение, которые просто преследовали меня по пятам. Мы вместе ходили в школу, вместе учились, вместе возвращались домой, вместе делали уроки, вместе выходили гулять. Я нигде не могла скрыться от Клоуна, казалось, что он – мое вечное проклятие, и в прошлой жизни, наверное, я уничтожила целую страну, раз мне досталась эта невыносимая обуза. Правда, надо признать, изредка Даня все же оказывался полезным. Он умело врал взрослым и мог отмазать нас от их праведного гнева, постоянно таскал с собой жвачку (не делился, но я научилась воровать ее или отбирать силой) и даже иногда заступался!
Одним поздним декабрьским вечером мы шли домой после репетиции новогоднего праздника – поодаль друг от друга, по скрипучему снегу. Было морозно, но безветренно и спокойно. Ярко светили фонари, кружили в воздухе сверкающие снежинки, и пахло новогодними праздниками, которые вот-вот должны были наступить. Всю дорогу мы молчали. Правда, в какой-то момент Даня с разбегу разломал чьего-то косого снеговика с кривой морковкой вместо носа и стал пинать эту морковку по заснеженной дороге, как сдувшийся мяч. Я покрутила около виска – Клоун всегда отличался вандализмом – и отправилась домой в гордом одиночестве. До дома осталось совсем немного.
Но в следующем дворе меня поджидала местная шпана – какие-то девятиклассники из не слишком благополучной школы. Это были долговязые подростки в дутых куртках и черных шапках, надвинутых на глаза, – одинаково неприятные и даже внушающие страх.
– Какая хорошая девочка, – сказал один из них, перекрывая мне путь. И никого из взрослых, как назло, не было рядом. – И куда это мы идем?
– Домой из школы, – с недоумением ответила я, таращась на парней.
– Что кушала в школе, девочка? – полюбопытствовал второй.
– Пирожки с капустой и чай. – Я искренне не понимала, к чему он клонит.
– Наверное, мама каждый день дает деньги на столовку? – поинтересовался первый.
Я честно кивнула.
– А нам мама ничего не дает. Поэтому будет справедливо, если ты отдашь нам свои деньги, – заявил второй.
Я не считала, что это будет справедливо, и нахмурилась. Не то чтобы я была жадным ребенком, но отдавать каким-то уличным упырям свои кровные, сэкономленные на столовке, не собиралась. Но и не отдавать было страшно.
– Ну, давай, вытаскивай деньги, девочка. А то мы сейчас тебя кое-куда отведем и сделаем очень боль…
Договорить он не успел – откуда-то с криком выскочил Даня и бросился на моего несостоявшегося обидчика, боднув головой в живот. Тот от неожиданности свалился в снег и стал грязно, совсем по-взрослому, ругаться.
Клоун в те времена был ниже меня, костлявее, но его лицо в этот
