знали на какой риск идут, выполняя свой профессиональный долг. У них был выбор, которого нет у селян и горожан.
Существование горожан в условиях осады и уличных боев можно осмыслить только в категориях полного обрушения нормальной жизни, ее уклада и ритма, всех привычек и социальных связей. Возникает «другая жизнь», к которой невозможно приспособиться потому, что смерть всегда приходит непредсказуемо, без всякого графика. Часы относительного спокойствия сменяются часами страха и ужаса. Приведу свидетельства двух журналистов о военном быте в Луганске и Донбассе. Луганск, начало июля 2014 г., репортаж корреспондента «Российской газеты» Ю. Снегирева: «Город как будто живет обычной жизнью. Работают магазины. Снуют маршрутки. В храмах проходят молебны о мире. Только в магазинах объявлены сумасшедшие скидки. Дело идет к закрытию. Кафе работают до пяти. А в шесть город вымирает. Давно не слышал сирены воздушной тревоги. А вот артобстрелы случаются регулярно. С каждым днем мины ложатся все ближе к центру города»16. Донбасс, конец июня 2014 г., сообщение английского журналиста Джорджа Элайсона: «Бойцы регулярной армии заходят в городские магазины, разоряют поля местного фермера и упражняются в стрельбе в его трактор. А когда в магазины заходят наемники Коломойского, это похоже на осаду: они окружают здание и целятся во всякого, кто проходит мимо. Транспорт останавливается из страха перед снайперами, а люди не могут достать даже предметы первой необходимости… Власти запускают кассетные бомбы и ракеты в больницы, детские дома и жилые районы, а также прекратили поставки инсулина и отчасти – еды. Местный “Красный Крест” жалуется, что наемники стреляют по всему, что отмечено крестом – каретам “Скорой помощи” и медицинскому транспорту с лекарствами, так что необходимые предметы теперь нужно поставлять тайно»17.
С тех пор ситуация радикально изменилась к худшему – города по существу вымирают, число беженцев приближается к миллиону, руины в жилых кварталах растут (включая руины школ, больниц, детских садов).
Гражданское население – самое уязвимое место сепаратистов, тем более уязвимое, что его нет у киевских властей. Мятежный Юго-Восток прижат к границе с Россией, украинская армия стремится взять его в кольцо. Стратегия Киева может быть двоякой: устрашить население и побудить его воздействовать на повстанцев, чтобы те сложили оружие; выдавить как можно больше русских и русскоязычных из Украины в Россию с целью завоевания лояльности оставшихся людей18.
В самой украинской столице, в среде ее военной, политической и даже интеллектуальной элит на протяжении по крайней мере полугода время от времени раздаются людоедские призывы уничтожить население Юго-Востока как культурно чуждое и вообще избыточное19.
Менталитет беспощадной гражданской войны приживается и у ополченцев. «Я не понимаю тех, кто стоит на блокпостах и видит в бинокль врага, –
