скорее всего, форму правления, а не президентские полномочия, что, на мой взгляд, вполне правомерно.
Датские исследователи Л. Йоханнсен и О. Норгаард [Johannsen, 2002; Johannsen, Nørgaard, 2003] кодируют как ресурсы конституционной власти (символические, «назначенческие» и политические ресурсы), так и процедуры выбора президента (прямые / непрямые выборы) и продолжительность президентского срока. Если некий ресурс «монополизирован» президентом, проставляется оценка «1»; если такая «монополия» отсутствует – «0,5»; если президент вообще не обладает данным ресурсом – «0». Вычисление ИПВ осуществляется по специальной формуле [Johannsen, Nørgaard, 2003, p. 6].
Но, как мне представляется, плодотворна методика голландского исследователя А. Кроувела [Krouwel, 2003]. Отказываясь от простого вычисления индекса президентских полномочий, автор видит свою задачу в том, чтобы определить уровень президенциализма [Krouwel, 2003, p. 6]. Основываясь на дихотомическом делении (президенциализм и парламентаризм), Кроувел предлагает методику, позволяющую рассчитывать индексы президенциализма (ИПрез) и парламентаризма (ИПар) для любой страны, независимо от формы правления. При вычислении ИПрез признакам, которые однозначно ассоциируются с президенциализмом, присваивается значение «1», а признакам, не свойственным данной форме правления, – «0». Совместные или ограниченные полномочия получают значение «0,5» [Krouwel, 2003, p. 16–17]. После определения ИПрез и ИПар (путем суммирования числовых показателей) вычисляется уровень президенциализма по формуле: УПрез = ИПрез – ИПар. Положительные значения УПрез указывают на президенциализм, отрицательные – на парламентаризм [см.: Krouwel, 2003, p. 9]. Модифицировав методику Кроувела, мы получили любопытные результаты по европейским и постсоветским странам [Зазнаев, 2007].
Измерение президентской власти и форм правления – непростая задача, и исследователи, как отмечает Д. Фортин, попадают в «ловушки» [Fortin, 2013]. Она обращает внимание на вопросы валидности и надежности индексов президентской власти. При построении (композитных) сводных индексов президентской власти основная дилемма заключается в том, должно ли измерение быть исчерпывающим (охватывать все президентские полномочия) или ограниченным, концентрирующим внимание на наиболее важных сторонах президентской власти [Fortin, 2013, p. 104]. Фортин предлагает следовать по пути Кроувела, который определяет основные элементы президентской власти вместо использования длинного списка полномочий, возложенных на президента. Концентрируясь на нескольких ключевых элементах, мы получаем функционально эквивалентный и общий для всех стран знаменатель, что позволяет сравнивать государства.
Фортин проводит факторный анализ 29 президентских полномочий в 28 посткоммунистических странах и на его основе приходит к выводу о наиболее значимых полномочиях президентской власти [Fortin, 2013, p. 105]. Она призывает к соблюдению принципа «скупости» (parsimony), исключая из анализа такие полномочия, как право по изданию декретов, бюджетные полномочия, инициатива
