лежит контрабандное финансирование, получаемое от продажи ресурсов, в первую очередь нефти, алмазов и наркотиков [Frearon, 2004]. Продолжительность конфликта будет увеличиваться при концентрации ресурсов в удалении от центра, что облегчает их добычу и захват повстанцами. Соответственно, только общий отказ покупать ресурсы у повстанцев может прекратить конфликты, продолжающиеся на основе их продажи11.
Авторы, изучающие конфликты и ресурсы, обращаются к проблеме «нефтяного проклятья». Нефтезависимость, по их мнению, приводит к войнам, причем эти войны ставят целью отделение некоторых регионов и отличаются большей интенсивностью и продолжительностью по сравнению с конфликтами в странах, не имеющих нефти [Fearon, 2004]. В реальности сложно выделить главную причину конфликта в государстве (например, конфликт в Судане (Север – Юг) представлял собой сочетание расовых и религиозных расколов при наличии ресурсов (нефть). С точки зрения Т. Карл, нефть – важный стратегический ресурс, который может быть мотивом, средством и обоснованием продолжающихся вооруженных конфликтов, поэтому все войны в странах – экспортерах нефти являются нефтяными войнами, вне зависимости от их начала и заявленных требований [Karl, 2008].
В классической работе П. Кольера «Алчность и лишения» были операционализированы возможности (алчность) и мотивы (лишения) повстанцев, которые приводят к началу гражданских войн. Лишения имеют экономический, политический и социальный характер и связаны c исключением определенных групп населения, в том числе этнических, с неравенством и несправедливым распределением, что увеличивает недовольство, поэтому лишения приводят к гражданским конфликтам с целью восстановления справедливости. Факторами, дающими возможности для ведения войн, становятся ресурсы, рассредоточение населения, низкий уровень доходов и низкий уровень образования мужчин (они могут также вести к лишениям, но в модели Кольера мобилизовать необразованных и безработных будет легко и менее затратно, что увеличивает риск войны). Таким образом, бедность одновременно служит индикатором, мотивом и возможностью для вооруженного конфликта: при ВВП $250 на душу населения риск войны возрастает на 15%, а при ВВП более $5000 риск войны уменьшается до 1% [Collier, 2004].
Многие авторы демонстрируют устойчивую и значимую связь между географическими и климатическими факторами и началом и продолжительностью гражданских войн. Они объясняют начало войн или их продолжительнось через соревнование за ресурсы вследствие климатических изменений [Toward a democratic… 2001]12, наличием большой территории, гористой и пересеченной местности, обеспечивающей укрытие для повстанцев [Fearon, Laitin, 2003; Hegre, 2006], войны в соседнем государстве, которая пересекает государственные границы [Fearon, 2004; Cederman, Buhaug, Rød, 2009; Hegre, Sambanis, 2006].
Итак, среди глобальных и региональных сравнительных исследований гражданских войн преобладает структурный подход, в рамках которого рассматриваются различные предпосылки, факторы
Политика запрещения торговли конфликтными ресурсами действует только в отношении алмазов (см.: Kimberley process [Процесс Кимберли]. – Mode of access: http://www.kimberleyprocess.com/).
Экономисты университета Беркли пришли к выводу, что повышение температуры воздуха на 1 градус Цельсия увеличивает риск гражданской войны на 4,5%, причем для 11% наблюдений (страна/год) риск составит 49% [Warming increases… 2009, p. 1].
