стула. Только на одной из стен висел яркий плакат: загорелые юноша и девушка стояли обнявшись возле автобуса с надписью «Тише едешь – больше увидишь». Охранник мимоходом сорвал плакат и бросил на пол. Потом постучал в обитую оливкового цвета кожей дверь и, не дожидаясь разрешения, открыл:
– К вам пришелец.
Из-за стола, который никак нельзя было бы назвать письменным, скорее уж обеденным или столом для пинг-понга, поднялся молодой, лет тридцати пяти, мужчина. Загорелый, в темных очках и с бритой головой. Рукава его белоснежной рубашки были закатаны до локтя.
«Ну просто один из персонажей поднадоевшего криминального сериала», – подумал сыщик.
«Персонаж» протянул Фризе руку и радушно представился:
– Борис.
– Владимир. – Такое свойское обращение избавляло сыщика от необходимости называть свою фамилию. Вдруг бритоголовому когда-нибудь попадалось на глаза объявление в газете: «Частный детектив Фризе предлагает услуги».
– Присаживайтесь. – Хозяин показал на обтянутое синим пластиком кресло с железными ножками. Такие в былые времена стояли в заводских клубах. И посчитал нужным объяснить: – Новую мебель привезут только к вечеру. А старую мы уступили за бесценок моему знакомому фирмачу.
– Вполне удобное кресло, – сказал Фризе. – Да и рассиживаться некогда.
– Вас мой охранник не обидел?
– Тем, что назвал пришельцем? Так я и есть пришелец.
– Он парень хороший, но со странностями. Бывший каратист. По-моему, обо что-то ударился головой. Иногда такое скажет… – Борис улыбнулся. – Черненький ко мне заходит, он объявляет: «К вам выходец с Кавказа». Кстати, а если женщина? Выходка?
– А черт ее знает!
– Давно брали? – Борис взглянул в окно. Фризе понял, что он имеет в виду его автомобиль.
– Год назад.
– Пятая серия?
– Да. Но без автоматики.
– Вот правильно! – обрадовался Борис. – С автоматической коробкой скоростей можно так залипнуть. У меня «ауди» с автоматом, так, поверите, трижды вызывал «ангелов». Один раз с полпути на Вологду. Немалые деньги, однако. – И без перехода спросил: – Август зачем понадобился? Уж не задолжал ли?
У хозяина суши-бара было удлиненное интеллигентное лицо, а за свойским тоном угадывалось лишь желание казаться общительным и контактным. И никакой пошлости. Зачем же он напялил на себя этот киношный, в самом уничижительном смысле этого понятия, образ? Чтобы казаться модным? Фризе вспомнил слова известного поэта, написанные в шестидесятых годах: «цвет общества божественно зарос…» Ныне цвет общества «божественно» обрит.
– Совсем наоборот, – с оттенком печали ответил Фризе. – Я ему должен. И немалую сумму.
– Тю… И вы беспокоитесь, как бы «тихоход» не слинял, оставив за вами должок? Так не бывает. – Борис хитро посмотрел на Владимира и добавил: – Если только должок не опасен для его здоровья.
– За здоровье Августу Николаевичу опасаться
