надрез.
– Ох, – тяжело вздохнул коновал.
– А вы, господин, и вправду хотите, чтобы эту стрелу вытаскивал я?
– А ты видишь здесь других коновалов, идиот? Ты ж вскрываешь свищи коням, нарывы коровам?
– Да, господин, но то коровы и лошади, или даже мужичье, а то вы…
– А потом рану нужно будет зашить. У тебя есть кривая иголка? Ты зашивал кожу лошадям?
– Да, господин, но то были лошади…
Солдат только сплюнул с досады, дал бы ему в морду, да встать не мог.
А вот кузнец солдату понравился. У него была пегая борода, крепкие руки и черные заскорузлые пальцы.
– Я обрежу деревяшку заподлицо, – сказал кузнец. – А потом приподниму, – сказал кузнец, разглядывая болт. – Потом мы снимем доспех и попробуем вытянуть ее.
– Ты щипцы принес? – Спросил солдат. – Наконечник так не выйдет, его придется щипцами тянуть.
– Щипцы принес.
– Хорошо, как вытянем наконечник, нужно будет зашить, пару стежков сделать.
– Шить я не мастак, господин, – сказал кузнец.
– Ну, хоть обрежь деревяшки и сними поножь. – Сказал солдат.
– Делаю. – Произнес кузнец, доставая из большого ящика инструменты и раскладывая их перед собой.
– Садитесь на стол, господин. А ты, деваха, давай сюда лампу и встань слева, чтоб свет не застить. Ближе подноси. Ну, держитесь, господин.
Солдат вцепился в край стола и вздохнул.
«Увечья, болезни и смерть к контракту прилагаются» – вспомнил он слова сержанта. Каждое движение кузнеца отдавалось болью, а тот как назло не мог сделать что-то с одного раза. Не мог обрезать стрелу, не мог поддеть сталь. Почти все движения повторял дважды. Солдат понимал, что такую работу он делал впервые, поэтому молча терпел. Пальцы, ногти, вцепившиеся в стол, побелели. Со лба на нос скатилась капля пота. Но он молчал. Наконец, кузнец обрезал стрелу и снял доспех с ноги. Встал, вздохнул.
– Ну, вроде, я свою работу сделал. – Он поглядел на коновала, а на том лица не было.
– Ну, что встал? Давай, – пригласил коновала Ёган, – вытягивай палку из ноги.
– Я не могу, – вдруг сказал коновал, – не невольте меня.
Вдруг этот крупный мужчина всхлипнул и кинулся их харчевни проч.
– Вот дурак, а, – удивленно произнес Ёган.
– Боится, – сказал кузнец. – Он молодому барону коня лечил, тот распорол кожу на груди во время охоты. Он ее, вроде, зашил, а конь все равно сдох. Молодой барон его на конюшне два дня держал. Его и сына. Бил обоих. Вот он и боится.
– Даже инструмент забыл. – Произнес Ёган.
– Вытаскивай ты, – сказал солдат кузнецу.
– Вытащить попробую, а вот шить я точно не возьмусь, не с моими пальцами. Мне ими и иголку не удержать.
Он снова сел на корточки перед столом, взял щипцы.
– А ну-ка, деваха, свети. Мне внутрь заглянуть
