список и вдруг заволновался:
– О! Кому-то свезло! Кто-то ставил на Розмарина!
Шурка Киселев тоже заглянул в список.
– Таран! Кто у нас Таран?
Тетка Фрима толкнула в бок бабушку Злату.
– Маме! Таки ты казала за «Фосфамина»?
Оказывается, моей бабке понравилось имя «Розмарин». Вот она и заставила Фриму поставить на этого коня десятку. За себя. И теперь разбогатела на целых сорок рублей!
Остальные клацали зубами.
– Непруха! – жаловался старик Жолнин. – Это ж ремонтные денежки!
– Ништяк! – успокаивал его сосед Мешварг.– Еще четыре забега! Отыграемся!
И, правда, еще четыре раза мимо нас пробегали лошади с качалками. И трибуны орали, не жалея глоток. И наша мишпуха не отставала:
– Наддай! Наддай!
Я тоже кричал. Но не очень громко. Во-первых, ставок я не делал – не на что было. А, во-вторых, я все поглядывал в середину трибун. Там, за колоннами блестели золотыми погонами какие-то большие военные. «Правительственная ложа» – сказал об этом месте Шурка Киселев. Там тоже не сидели спокойно. Кто-то все время вскакивал, махал руками и даже свистел. «Неужели это он?» – волновался я. – Сам маршал товарищ Семен Михайлович «болеет» за своих? И ставки делает? Ему что, денег не хватает?» – испугался я собственной мысли.
В общем, за эти четыре забега наша улица вернула свои деньги.
– Остались при своих, – не очень весело сказал дядя Петя Иванов.
– И чего притащились? – поддакнула тетя Маруся Курылева.
– Не боись! – опять подбадривали всех Шурка с Мешваргом. – Главное впереди! Забег троек!
– Ставим? – спросили они.
– На кого?
Шурка опять достал свой список.
– В тройке, понимашь, три лошади. Главный – коренник называется. Он задает ход, а по бокам тянут пристяжные. Во как!
– Щас пойдут коренники: Альт, Купол, Борец, Вальс и Приз, – объявил Мешварг. – Шансы есть у всех. Но в прошлый раз первым пришла тройка Борца. Мы с Шуркой на него ставим!
– Так вы и Квадрата хвалили, – засомневалась тетя Рая Штаркман.
– И на старуху бывает проруха, – согласился с ней Шурка. – Так что думайте сами!
Все загалдели, стали рвать список друг у друга, чуть за грудки не хватались. А Шурка вдруг повернулся к моей бабке.
– А ты, бабуль, что скажешь? – пристал он к ней.
– Вус эр гезакт? – приставила она ладонь к уху.
– Маме, на кой ферд гельд класть?
– Вус? Вер? – снова не поняла старушка. Но потом, видно до нее дошло. И она прошепелявила:
– Фосфамин!
– Маме! – поправила ее Фрима. – Розмарин был у прошлый раз.
Шурка снова назвал имена главных лошадей. Баба Злата пожевала губами и объявила:
– Альтер ферд!
Шурка на вид прибалдел и стал рыскать глазами по списку.
– Альт,
