Борец! – продолжал шуметь народ.
– Победила русская тройка с коренником Альт! – прохрипело радио. – Выигрыш пятнадцать к одному!
– Ах! Ах! Ах! – ответили трибуны. И дружно завопили: – Жулье!
А в правительстве один маршал снова оттаскивал другого от перил, и не давал ему махать усами.
Зато на нашей улице был праздник. Все кричали «Ура!» и лезли обниматься с бабкой Златой. Домой мы возвращались веселые. Еще бы: все не только вернули свои денежки, но и наварили хорошие парнусы, как говорила тетка Фрима. Даже наша Рейзл чуть-чуть улыбалась. Она сбагрила свой хомут старому Менделю, а вырученные рубли поставила на Альта. Послушалась бабу Злату. Наверное, первый раз в жизни.
– Что ты орешь! – разбудила меня ночью мама.
– Ну, Альт, же! Альт, давай! – не унимался я. И сучил ногами, а брат Мишка уже лежал на полу и кричал, что я с цепи сорвался.
– Кони сытые бьют копытами! – успокоила его мама. А меня хлопнула по затылку.
– Мишигине копф!
Глава шестая
Ну, что я мишигене, то есть ненормальный, и доказывать не надо было. Особенно, когда я ввязался в гешефт моего соседа Мешварга. Он застукал меня на улице, по дороге к Дорохину.
И стал напирать:
– Хватит на мамкиной шее сидеть!
У меня даже голос пропал.
– Я что… Я ничего…
– Бега видел? Понравилось?.. Хочешь быть в деле? Ты нам, мы тебе? А?..
Он протянул мне какой-то свернутый рулон.
– Объявление о бегах… Расклеишь там, где народ ошивается! И посмотришь, чтоб читали!
– А клей? У меня нет…
Мешварг достал из кармана денежку.
– Вот десятка! Купишь на рынке! Сдачу отдашь! Усек?
– Усек, – согласился я.
– Получится, будешь иметь процент!
– Ага, – сдуру согласился я, хотя, что за процент, совсем даже не усек.
– Женя, – сказал я Дорохину, – хочешь иметь процент?
– Это сотую часть чего-то? – сразу догадался мой друг-арифметик. – А чего?
– Вот чего!
И я развернул даденный мне Мешваргом рулон.
– Ого!
У Дорохина аж глаза на лоб полезли. И у меня тоже. Это были плакаты с картинками лошадей – да каких! Каждая – краше на свете не бывает. Гривастая, глазастая, морда огнем пышет, ноги воздух колышут.
– Мировые кони! – залыбился Дорохин.– Откуда!
– А ты смотри! – показал я.
На каждом плакате крупными буквами было выведено:
– «Бега и скачки по выходным!»…
– «Большие бега!»…
Как лозунги на демонстрациях.
– Ипподром! – объяснил я. – Там по воскресеньям бега. Сам видел!
– Да ну!..
– Вот тебе и ну!..
