style="font-size:15px;"> – Снимайте с нее платье, – скомандовал кто-то.
И чей-то голос – ей показалось, что говорил тот, который держал ее за ноги, – неуверенно спросил:
– А надо ли?
– Да не волнуйтесь вы, – успокоил их Лайл Дюмер. – Ничего не случится. Ее старик сам распутничает где-то в Риме.
В комнате стояли две кровати. Все еще отбивавшуюся Маршу бросили на ближайшую из них. И не успела она опомниться, как уже лежала поперек кровати, голова ее была запрокинута, так что она видела лишь потолок над собой, некогда белый, а сейчас покрывшийся серым налетом, и в центре – завиток, с которого свисала люстра. Завиток был пыльный, а рядом красовалось пожелтевшее пятно от воды.
Верхний свет внезапно потух, но в комнате было довольно светло от какой-то другой лампы. Диксон передвинул обхватывавшую ее руку. Он теперь сидел на кровати рядом с ее головой, но по-прежнему крепко держал ее и зажимал ей рот. Чьи-то руки гладили ее, ощупывали, и Марша почувствовала, что близка к истерике. Она выгнулась, пытаясь отпихнуть их ногами, однако ноги были крепко прижаты к постели. Она хотела повернуться на бок, но услышала лишь, как треснуло по швам ее платье.
– Я – первый, – сказал Стэнли Диксон. – Пусть кто-нибудь займет мое место.
Марша слышала, как он сопит.
Кто-то тихо зашел с другой стороны кровати – шаги заглушал толстый ковер. Ноги ее по-прежнему были зажаты, но рука Диксона сдвинулась, и на ее место протянулась другая. Марша воспользовалась моментом. Как только новая рука дотронулась до ее лица, Марша изо всей силы укусила ее. Зубы вошли в тело и проникли до самой кости.
Раздался крик боли, и рука отдернулась.
Набрав воздух в легкие, Марша закричала отчаянно, изо всей мочи:
– Помогите! Помогите, пожалуйста!
Последнее слово захлебнулось, не успев сорваться с ее губ, – Стэнли Диксон с такой силой зажал ей рот, что она почувствовала, как теряет сознание.
– Дура! Круглая идиотка! – прошипел он.
– Она меня укусила! – всхлипывая, причитал кто-то. – Эта ведьма укусила меня за руку!
– А ты что думал, она тебя поцелует? – Стэнли Диксон был вне себя. – Ну, теперь сюда сбежится весь проклятый отель.
– Давайте уносить ноги! – взмолился Лайл.
– Замолчи! – прикрикнул на него Диксон.
Они замерли, прислушиваясь.
– Ни звука, – тихо произнес Диксон. – Видно, никто не услышал.
Должно быть, так оно и есть, в отчаянии подумала Марша. Глаза ее наполнились слезами. Она чувствовала, что у нее нет больше сил бороться.
В эту минуту в дверь номера раздался стук. Кто-то трижды постучал, решительно и громко.
– А, черт! – воскликнул один из ребят. – Значит, все-таки услышали! О Господи, как болит рука! – со стоном добавил он.
– Что же будем делать? – нервно спросил другой. Стук в дверь повторился – на этот раз еще энергичнее.
Прошло
