против честных людей, это война негодяев против нас с вами. Вот что я вам скажу.
Джафаров отвернулся. В душе он был согласен с Гумбатовым и понимал его излишнюю горячность – беженцы действительно жили в нечеловеческих условиях.
– Так могли оказаться в горах объединенные банды с обеих сторон? – уточнил Джафаров.
– Конечно, могли. И не обязательно банды. Ино-гда встречаются и порядочные люди, приходят на встречу, узнать о пропавших родственниках, найти тела погибших. Не вижу в этом ничего дурного. Но раз чабана убили, значит, бандиты были. В последнее время их много стало, пользуются несчастьем обоих народов.
– Свидетель утверждает, что Курбан-киши узнал одного из армян, назвав его по имени – Армен. Вы не знаете, кто это может быть?
– Не знаю. Может, его знакомый. Это не мой чабан, поэтому всех его знакомых я знать не могу.
– Среди убийц был и азербайджанец по имени Омар. Вы о таком тоже не слышали? Имя довольно редкое для этих мест.
– А как фамилия? У нас в колхозе были два Омара, и человек пятнадцать с фамилией Омаров.
– Нет, судя по всему, это его имя. Фамилию не знаю. Черноусый, все время улыбался. А рядом с ним был другой азербайджанец – маленького роста. Не ваши?
– Не может быть, – растерянно произнес Гумбатов, – Омар уехал в Баку, звонил нам оттуда.
– У вас есть такой Омар?
– Был похожий. Черноусый. Я его родителей знаю. Отец его раньше егерем был, все горы обошел со своей винтовкой. И сын собирался егерем стать.
– Он хорошо знал горы?
– Неплохо. Но он уехал в Баку, – снова повторил Гумбатов.
– Значит, вернулся, – тихо произнес Джафаров. – Где можно найти его фотографию?
– Не знаю. Родители его вряд ли семейный альбом захватили, когда бежали из своего дома. Тогда не до этого было.
– Скажите, Вагиф-муэллим, а чем занимался этот Омар?
– Работал в какой-то коммерческой фирме в Баку, я так слышал. Ничего определенного не знаю. Родители и сестра у нас в лагере живут. Очень хорошие люди.
– А второго вы назвать не можете? Не было у Омара друзей маленького роста?
– Не помню, но, кажется, не было. А что, Омар сам убил этого чабана?
– Судя по всему, да. Он боялся, что старик их опознает.
– Какой позор! Несчастная мать Омара. А может, ошибка? – с надеждой спросил Гумбатов.
– Не знаю. Нам нужно будет это проверить. Вы утром уезжаете в лагерь? Можно, я поеду с вами?
– Конечно, можно. Я в семь утра за вами заеду.
– Договорились. Спасибо вам за помощь, Вагиф-муэллим.
Он протянул руку председателю колхоза. Тот смущенно ее пожал.
– Вы меня извините, – сказал на прощание Гумбатов, – просто не могу об этой войне спокойно говорить. У меня вчера в лагере
