Но тот предпочитал все делать по хозяйству сам, вот только про люстру он наверняка забыл.
– Еще пару лет, пап, и потом обещали отпустить на покой.
– Эти путешествия во времени, когда уже о них заговорят открыто? – Генрих Карлович присел в кресло напротив Данилы и с тревогой уставился на сына.
Его разрывало на части от беспокойства – новые эксперименты всегда опасны. Не вредят ли эти перемещения организму? Что сделают потом с участниками эксперимента, если решат оставить его под грифом «секретно»? Миллион причин, чтобы сойти с ума от беспокойства, но он сдерживал себя. Данила – солдат и обязан выполнять приказы. И он не посмеет ему в этом мешать.
– Пап, людей надо подготовить, плюс попытаться избежать массовых попыток воспроизвести машину. Уже потихоньку выпускают информацию в массы. Ты ведь читал, что китайцы телепортировали атом. Все больше новостей о том, что на старинных картинах увидели айфон или человека в современной одежде.
– Это все желтая пресса, – поморщился Генрих Карлович, стряхивая пылинку с рукава мундира.
– Да нет же, папа, в фильме Чарли Чаплина двадцать восьмого года засветилась женщина с мобильным телефоном. Кстати, это моя коллега.
– Зачем же она так подставилась? – удивился Генрих Карлович.
– Она не подставилась, папа, – вздохнул Данила. – Она выполняла приказ, нам велено потихоньку начинать готовить людей к тому, что путешествия во времени – это реальность. Мы пока кидаем первые зерна, говорим о вертолетах на египетских барельефах, миллионерах из будущего…
– Я читал про это, – поморщился Генрих. – СМИ уже признались, что этот Эндрю Карлссон просто розыгрыш.
– А ты уверен, что их не заставили в этом признаться? – Данила пристально посмотрел старику в глаза.
Тот встал и оправил мундир.
– Хорошо, сын, я больше не буду задавать вопросы. Ты прости мое стариковское нытье, но уж как-нибудь постарайся хотя бы в последний путь меня проводить.
Данила отметил проблеск печали в уже слегка водянистых глазах отца. Тот грустил. А хандра – это худшая из болезней. Катакомбы? Ну что же, почему бы и нет, если это займет его и сделает счастливым.
– Пап, ты знаешь, мне кажется, ты прав насчет катакомб. Я дам денег, а ты уж возьми весь процесс на себя. Мне нужно будет уехать ненадолго. А ты в мое отсутствие просматривай прессу и новости, читай о новых доказательствах путешествий во времени и знай, что это я сам или через коллег передаю тебе привет.
Вместо ответа Генрих Карлович кивнул, уже погружаясь в мысли о будущей стройке и спасении мира в случае форс-мажора. Данила же достал телефон и, выбрав любимый плейлист, сделал звук громче:
– Как тебе музычка, пап?
Будь у него возможность выбирать, он бы ни за что не отправился жить в прошлое. Он был дитя современного мира, где все проблемы решались одним звонком по телефону, деньги летали в воздухе, фотографии облетали мир за несколько
