и методов – война и гуманитарная помощь, подкуп и коррупция – США и их союзники способствовали разжиганию ненависти между народами. Отсюда войны и на Балканах, и на Ближнем Востоке, и на постсоветском пространстве. Распад Советского Союза, появление новых суверенных государств в данном регионе (Азербайджан, Армения, Грузия) рассматриваются некоторыми странами Запада, Турцией, Ираном, Саудовской Аравией как исторический шанс для распространения своего влияния на этот регион [Бочаров 2001: 34].
Геополитическое значение Северного Кавказа определяется его приграничным положением с зонами, прилегающими к Каспийскому и Черному морям. В условиях нового мирового порядка геополитическая значимость региона Северного Кавказа возросла. Проводниками политики США в отношении мусульманских регионов России являются Турция, Пакистан, а в ряде случаев – и Саудовская Аравия. Турция является членом НАТО и во многом зависит от США в военно-политической области [Бочаров 2001: 34].
Из-за конфликтного характера Северного Кавказа Збигнев Бжезинский назвал Кавказ «евразийскими Балканами», подразумевая возможность межрелигиозных и межэтнических конфликтов и исторический прецедент с Югославией [Бжезинский 2014: 149]. Геополитические характеристики Северного Кавказа содержат определенные конфликтогенные факторы межэтнического взаимодействия в этнополитическом процессе в республиках региона. У кабардинцев и черкесов отмечались противоречия по поводу власти в своих республиках с балкарцами и карачаевцами. Последние, в свою очередь, выступали за создание самостоятельных Балкарской и Карачаевской республик [Дулова 2004: 15–17]. Так, например, на съезде представителей карачаевского народа, состоявшемся в 1990 г., провозглашено образование Карачаевской автономной области. Несмотря на это, на референдуме 1992 г. большинство жителей республики высказались за сохранение единой Карачаево-Черкесии [Гаджиев 2003: 99].
В 90-е годы XX в. на Северном Кавказе усилились попытки манипулирования этническим сознанием со стороны исламских экстремистских групп, рвущихся к власти, «подогревались» установки на политическое и социально-культурное доминирование титульных наций, разжигались сепаратистские настроения, активизировались претензии на особые территориальные права, все чаще отмечались факты дискриминации по национально-конфессиональному признаку. «Постоянный рост числа этих проявлений и уровня их напряженности грозит парализовать общественную жизнь не только на Северном Кавказе, но и далеко за его пределами» [Чупров 2003].
Но даже там, где конфликт до сих пор однозначно воспринимается как национальный и конфессиональный, его истинная природа проявляется достаточно явно. Так, в станицах Карачаево-Черкесии противостояние русского населения с карачаевцами носит силовой характер и маркируется как этнический конфликт и во многом как противостояние православия и ислама. Значение черкесской диаспоры выражается словами: «здесь нас мало, но за нами огромная диаспора». Вместе с тем у карачаевцев силен
