Замордовали каты Вельяминовские! – ворвалась к нам невысокая полноватая женщина, – всю жизнь мою загубил, убивец старый!
– Можно подумать Елисей больно молодой, – с горечью отозвался Богуслав.
– Он добрый был! А ты зверь зверем! Нипочем развод не дашь, на волю не отпустишь!
– Завтра и пойдете вместе на волю вольную.
Супруга расценила такой ответ как обещание могилы для обоих любовников. Она схватилась обеими руками за высокую грудь и прошептала:
– Зверь, зверь… Детушек хоть живыми выпусти, пусть мальчишечки солнышку еще немного порадуются…
– Дура! Он жив живехонек! Никто его из моих людей пальцем не тронул!
– Я все вижу-у-у…, – зарыдала боярыня, – вы его прямо в лоб пина-а-а-лиии…
– Капа, я жив. А лбом об лестницу ударился в темноте, – строго пресек ее печальные выдумки своими успокаивающими выдумками Елисей.
Женщина упала возле него на колени, стала целовать слегка побитое, но такое родное лицо.
– Любый мой! Пусть что хотят делают, а я до доски гробовой с тобой буду!
– Капитолина, развод получать с утра со мной пойдешь к митрополиту? – вторгся в их беседу рогоносец.
– Ой! – обхватила щеки ладонями русская красавица, – родственники осудят!
– Мне на твоих нищих да горластых родственников наплевать! Не хотите, как хотите! Выгоню и ни копейки с собой не дам! Хоть на паперти на пару стойте!
– Воевода, ты не горячи кровь зря, – опять присел немолодой жених. – Бабочке время нужно подумать, посоветоваться кое с кем…
– Идите, и хоть со всем городом пересоветуйтесь, – обиженно буркнул Богуслав. – Времени вам до обеда. После этого – на все четыре стороны и без денег! А так половина доходов со всего хозяйства боярыне на жизнь и на детей будет уходить. Дети вырастут до 16 лет, уйдут ко мне жить, Капитолине дальше четверть. Пока ночь, идите думать в ее опочивальню. Все!
И боярин унесся.
Пора и мне в свою опочивальню – организм настойчиво требовал свое.
– Вам помочь дойти? – потягиваясь всем телом перед очередным, хоть маленьким, но походом, спросил я разрушителей законного брака.
– Желательно, – скрипнул зубами Елисей.
И мы побрели по ночному холодку, прихватив с собой факел.
– Он завтра пожалеет меня и деточек бросать! – строила розовые иллюзии законная жена. – И денег даст сколько угодно!
Висящий на мне бывший тиун с интересом следил за моей реакцией. Поможем принять верное решение!
– Думайте как хотите, и сколько хотите, – позевывая, внес свою лепту в обсуждение я, – только если завтра это не решится, Богуслав имение передает в управление Владимиру Мономаху, а сам надолго уходит. А от Мономаха вам точно ни гроша не дождаться.
– А надолго, это как? – пискнула Капа.
– Навсегда. Князь ему деньги будет в Новгород пересылать. А за порядком
