погасли перед тем, кто действительно был волком в кабинете. Его холодный, как арктический лёд взгляд сверлил двух «ревнителей», и бесцветные, словно камень, глаза неустанно следили за ними. Два человека, как будто в покорности, склонив головы, моментально покинули помещение, оставив после себя лишь плохие воспоминая, словно неприятная память от канализационного зловония.
Как только дверь прикрылась, губы недавно вошедшего человека разошлись в широкой улыбке, и зазвучал голос, полный старческой бодрости:
– Эрнест, пройдоха, опять отражаешь нападки этих умалишённых.
– Да достали, – с толикой гнева начал обладатель кабинета. – Чуть ли не каждый день бегают сюда. Защищают свою «свободу». – С презрением окончил мужчина.
– Может тебе охранников выделить?
– А можно? – Прозвучал вопрос, в котором промелькнула толика надежды.
– Всё можно.
– Да ладно. – Выдохнул Эрнест. – Не стоит. Всё же без этих сумасшедших моя жизнь стала бы совсем серой, как и вся наша действительность. – И уже без всякой надежды заключил. – Эти организации, что несут «свободу и прогресс», слишком сильны и настойчивы, чтобы им противостоять.
– Послушай, друг мой, я представитель Корпорации «Восточное Единое Торговое Собрание», и для нас нет в этой части страны ничего невозможного.
В ответ Эрнест лишь бессильно сквозь боль улыбнулся.
– Я закурю?
– Конечно.
Член Корпорации тут же достал длинную сигару. Её аромат за несколько секунд полностью заполнил все уголки кабинета. А когда табак сначала захрустел от пламени, а потом задымился, то душистое амбре сигары плотной завесой заняло всё пространство.
Мужчина в кожаном пальто присел на диван, и за ним собственное кресло занял Эрнест, смотря на собственного друга.
– Послушай, Эрн, а почему они к тебе зачастили?
– Ох, Матфей, ты же знаешь, что раньше я жил в Норманнском Свободном Княжестве. Там, мой сын за высказанное мнение попал под горячую руку той пубертатной своры, которая посчитала, что их права нарушены. Ну а потом и понеслась вся чехарда. В итоге, по решению суда я был отправлен работать сюда, на «благо» Бюрократии. И тут как-то прознали, за что меня сослали.
– За «неправильное воспитание, что попирает права сексуально просвещённых людей, неогендеров и феминисток».
– Оно самое. Но как узнали? – Прозвучала вопросительная реплика, полная удивления.
– А разве ты не знаешь? Согласно Кодексу Слуги Государства, не помню, какая статья: «во имя блага народа и его священного права на информацию, личная жизнь государственного служащего может быть открыта и её все части становятся публичными, если того пожелают люди». Так местные сообщества, направив запрос, с этой формулировкой, в нужные места и тут же получили всю твою подноготную.
– Сволочи. – Резко и отталкивающе прозвучало слово, в гневе сказанное Эрнестом. – И поэтому, зная, кто
