дворе стоял одноэтажный флигель – наверное, для семьи дворника, а жили там две семьи с удивительными девочками-двойняшками … Там теперь вон тот новодел … А еще во дворе был длинный кирпичный сарай, разделенный на отдельные ячейки по числу квартир, причем с подвалами. Там держали картошку, складывали ненужные вещи, а мы лазили на чердак и там … В общем, там мы играли …
– А в доме жили сын и дочь бывшего хозяина этого доходного дома, и я с ними был знаком. Сын учил меня фотографии …
– Дальше далеко не пойдем, а чтобы не переходить улицу поверь мне на слово, что на том небольшом доме есть – а может быть уже была? – надпись «Медсанстрой». Тоже памятник послереволюционного строительства. А вон там, во дворе, гостиница «Урал» – гостиница партийных работников, засветившаяся в ряде мемуаров. А теперь обычная частная гостиница без особых звезд …
– Сюда, сюда. Это один из проходных дворов моего детства. И мы выйдем на другую улицу, хотя на самом деле – переулок. Раньше эти дворы были тихие-тихие, это теперь тут размножились машины и ракушки. И раньше не было ни единой машины у тротуара …
Они свернули в низкую арку, над головой на сводчатом потолке виднелись какие-то металлические пластины и крупные гайки, а шаги отдавались негромким эхом …
– Это очень старые бани. А через этот проход можно попасть в следующий переулок …
Он подсадил ее на высокую ступеньку, и они оказались во дворе, окруженном старинными зданиями, и со странным стеклянным фонарем на асфальте – стекло запотело и оттуда доносился какой-то шум.
– Это все от бани. А арка выходит на следующий переулок, тоже носящий название улицы – тут несколько достопримечательностей. Если отбросить те, что из моего детства, то останется мемориальная квартира великого художника, о которой я тебе уже говорил, да институт с мировым именем офтальмолога …
– Гельмгольца?
– Да. Его старинная усадебная частью выходит вон туда, на широкое Садовое кольцо … Я тебя уже замучил?
– Ты не мог бы появляться почаще и вываливать на меня за один раз поменьше информации?
– Если бы мы пошли с тобой направо, то пришли бы опять на Покровку. Но на углу нет старого здания кинотеатра – там тоже был небольшой зрительный зал был на втором этаже и там я впервые тискал девочку … Теперь там здание крупного современного кинотеатра. И с этим местом было связано многое в моей жизни … А кругом там – памятник на памятнике, и не только из моего детства … В приходской книге несуществующей теперь церкви есть запись о рождении моей мамы … Но мы пойдем налево.
– Слушай, я чего-то не понимаю, или … Что случилось?
– Не обращай внимания. Просто я очень давно не был в этих местах. А вон в том доме я тоже … тоже жил некоторое время …
– Садовая теперь тоже другая, забитая машинами … Но кое-что осталось. Обернись. Что видишь?
– Старый дом, подъезд … Как будто дом зажат с боков другими …
– Это дом в три окошечка Алексеева, которого больше знают как Станиславского
