единицу я не разучился. У тебя еврейские глаза, Серёжа.
– Недавно, Ефим Зиновьевич, вы говорили, что у меня уши еврейские.
– Процесс, Серёжа, ускорился.
Оба рассмеялись.
– Семагин прессовать меня начал, – объявил капитан. – Висяки мои припомнил, рекомендовал на этом деле не зацикливаться… Вещдоки пропадали и прежде, в обморок не падаю. Но в данном эпизоде, какой смысл?
Ефим Зиновьевич пожал худыми плечами.
– Бабло, вероятно. Кругом бабло и конфликт интересов. С понедельника, Серёжа, я на пенсию сваливаю. Айда за мной.
Капитан чуть не поперхнулся сигаретным дымом.
– Как это, сваливаете?.. У нас же с вами, Ефим Зиновьевич, дел вагон.
– Знаю, друг мой, на пенсию тебе рано. Тогда отстрели себе ногу, подхвати сифилис, оформи инвалидность – и линяй. Пойми, ты здесь – как щепка в заднице. – Развернувшись, судмедэксперт пошёл к ступенькам морга. Майский ветерок теребил его распахнутый лабораторный халат.
Капитан Кирко притушил сигарету, нацелился бросить её в мусорный бак, но помедлил. Перед броском он плюнул на окурок. Для подстраховки.
9
В кабинете редактора боком к столу сидел священник. В рясе и с крестом на шее, как водится. Тощ, сутул и невзрачен, растительность на голове и лице он имел обильную. С бритым наголо Фоловым священник являл, что называется, разительный контраст, который усиливался от их откровенной взаимной неприязни.
– Почему не опубликуете? – густым басом допытывался священник. – Вы против религии вообще или против православия, конкретно?
Редактор потёр оттопыренное ухо.
– Ни то ни другое. Статья ваша сумбурна с сложна для понимания наших читателей.
– Цитатами из Евангелия, что ли? – сверкнул очами слуга божий. – Я мог бы сократить, не проблема.
– Кроме того, текст ваш пестрит историческими неточностями.
– Ну так поправьте! У вас же есть для этого корректоры, пусть займутся! Главное, сохранить смысл!
Фролов вздохнул.
– В том-то и загвоздка. Если поправить – смысл, боюсь, улетучится. И это б ещё полбеды, пережили бы. Но куда денется неповторимый ваш стиль?
Опешив от подобного иезуитства, священник жёг редактора взором. И тут в кабинет вошёл Могилевич. Без стука, разумеется.
– Привет, Толян! – махнул он портфельчиком. – Не помешал?
Редактор вздохнул на сей раз с облегчением.
– Нет, мы уже закончили. Знакомься – отец Ефрем, дьякон. Станет нашим автором, надеюсь. А это, отец Ефрем, – журналист Игорь Могилевич, наш путеводитель по коррупционным коридорам.
– Читал Могилевича вашего. – Отец Ефрем поднялся. – Слог неплохой, но сколько злобы и желчи.
– Навалом, – согласился Игорь.
Приоткрыв дверь, дьякон обернулся.
– В Бога, молодой человек, похоже, вы не верите?
Игорь чуть
