к Рите ухмыляющийся Лёва. – Мы тут планируем вечером, около семи, вкусить мороженого. Так сказать, открыть сезон. Присоединяйся. Перетрём твою проблему под кодом «Могилевич». О деньгах не беспокойся: спортянка платит.
– На мороженое разорюсь, – подтвердил Виктор.
– Соглашайся, Ритка, – стала уговаривать Лида. – Посидим, расслабимся… Часик, не больше. А то ведь… от стресса до психушки всего шаг.
– Психушка – это про меня, – дипломатично ввернул Лёва. – Анализировать нашу экономику, душа моя, лучше всего в бедламе, крышу которого снесло напрочь. Зато про Могилевича могу поведать тебе кое-что полезное для твоей партизанской войны. Соглашайся.
Рита вздохнула.
– Мне ещё тачку из починки забрать надо… – У неё в сумке затренькал сотовый. Рита извлекла его и взглянула на дисплей. Звонил зампрокурора. – Пардон, ребята, дела. – Она вышла в коридор и прикрыла дверь. – Николай Захарович, вы стали неуловимы, – с укором проговорила она в трубку.
Зампрокурора ответил по-военному:
– Что делать, служба. У меня есть кое-что, надо встретиться.
– Запросто, Николай Захарович. Где?
– Какой ресторан предпочитаете?
– О нет! – простонала Рита – Я ещё от грузинской кухни не оправилась. Сделаем перерыв.
– Ладно, оправляйтесь, – с неожиданной лёгкостью согласился слуга Фемиды. – Может, на Пушкинской площади?
– Отлично. У памятника.
– Спереди или сзади?
– Я спереди. А вы, Николай Захарович, прикрывайте тыл.
Зампрокурора хохотнул.
– Ваш юмор всегда бодрит. Кстати, Маргарита, с коллегой Могилевичем проблем не предвидится?
Рита едва не выругалась.
– Вопрос улажен, – соврала она отчаянно. – В общем, я выезжаю.
Отсоединившись, она прихватила в комнате свою сумку. Затем игриво пихнула Виктора:
– Два кило шоколадного пломбира. С орехами. На мою долю. – У двери она обернулась. – Нет, пожалуй, три кило. Мухлевать не пытайтесь: после кафе я взвешусь.
По коридору зацокали её каблучки.
12
Кабинет заместителя мэра по жилищно-коммунальному хозяйству выглядел непритязательно. Взор посетителя не выделял здесь ни единого пустячка, ни излишества, которые осели бы в памяти. Стиль кабинета Ильи Каретникова будто внушал визитёру: говори по делу и проваливай. Сам Илья Михайлович внешностью своей и манерами желания мило потрепаться также не вызывал. Монолитное его тулово, практически лишённое шеи, служило неколебимой опорой шарообразной голове с жиденькими волосами, зачёсанными вокруг лысины. Блёклые глаза его, слегка навыкате, выражали нетерпение и настороженность, несколько оживляя физиономию снеговика, на которого в целом походил заместитель мэра. Походил, невзирая на бежевый костюм, жёлтую сорочку и галстук, почему-то синий с переливом. Олег Ракитин, гендиректор Горводоканала, седеющий, подтянутый и утончённый, рядом со «снеговиком» выглядел, как принц
