не может остановить истинного болельщика.
– Работа, – развел руками следователь.
– Работа! – передразнил приятель. – Да на х… такую работу, которая… Давай!!! Да!!! Нет!!! Ну, как же так?! – вскочив с места, во весь голос заорал он, вместе с доброй половиной зала.
– Нет, ну ты видел? – разочарованно протянул он, усаживаясь обратно. – Ну, вообще! Ну как так можно было не попасть? Ну, что руки, что ли не из того места?!
Прохоров усмехнулся. Он еще не успел «включиться в процесс», эмоции еще не зашкалило и он, пока наблюдал за реакцией уже разошедшихся, раззадорившихся фанатов, как бы со-стороны. Это оказывается забавно, когда вокруг тебя все скачут и орут, как безумные. Обычно-то этого не замечаешь, потому, что сам скачешь вместе со всеми и орешь во всю глотку.
Команда, за которую болели друзья, продула. В качестве утешения, решили зайти, после игры, «пропустить по кружечке». Был у приятелей один любимый ресторанчик, с располагающей, расслабляющей атмосферой и отличным пивом.
– Ну, рассказывай, чего за дело, – предложил товарищ, готовый слушать о чем угодно, лишь бы это никак не было связано со звездами и знаменитостями, с которыми работал он сам, будучи агентом этих известных особ.
– Тайна следствия, – ухмыльнулся Прохоров.
Приятель заржал.
– Ой, да ладно! Я-то, надеюсь, не в подозреваемых? Так, чего тогда за тайны? Я-то, лицо не заинтересованное.
Прохоров улыбнулся.
– Да в нашем деле, никогда не знаешь, как оно все обернется, – поддразнивая товарища, сказал он, – сегодня не подозреваемый, а завтра, уже все может измениться.
Рассказ Прохорова, не произвел особого впечатления на звездного агента. Ничего интересного. Вообще ужасная работа, ездить смотреть на трупы, на места где совершены убийства. Бррр! А потом, как ищейка вынюхивать все, что связано с этими самыми убитым. В общем, даже еще хуже, чем его собственная работа.
– Тоска! – резюмировал он и, ухмыльнувшись, добавил: – Стоило из-за этого игру пропускать.
Прохоров хмуро покосился на него. Остряк нашелся. Не желая говорить больше о работе, Прохоров сменил тему:
– Как там, твой персональный монстр? – намекая на жену друга, поинтересовался он.
Это было не совсем честно. Брак, крайне неудачный, был больным вопросом приятеля. Прохоров знал это, но другой темы, не относящейся к расследованию, так, сразу, не придумалось. Но друг ответил, на удивление, жизнерадостно:
– Мой персональный монстр, скоро перестанет быть моим. – Он засмеялся, видя, как удивленно приподнялись брови следователя. – Мы разводимся! Я, наверное, в месячный загул уйду, когда все будет официально подписано.
– А чего молчал, партизан? Ты ж не вчера развестись надумал?
Приятель подмигнул.
– Боялся сглазить. Ты, вот, человек холостой, свободный и счастливый, тебе не понять. А мне почти пятнадцать
