style="font-size:15px;"> Медленно массируя дряблую кожу ноги, она ждала, зная, что скоро подействует.
Боль быстро отступала. Дыхание постепенно замедлялось. Взгляд стал осмысленным. Еще минута и слабый хриплый шепот:
– Привет, синичка.
Она хлюпнула носом, вспомнив это свое детское прозвище, выдуманное папочкой.
– Привет, па.
– Ты сегодня иная. Чем порадуешь?
«Точно! Ему надо показать».
– Подожди секунду, – она метнулась на кухню и вернулась с драгоценными распечатками с переводом, – вот, посмотри.
Дрожащими руками мужчина принял бумаги.
Пауза. Минута, другая… Она вдруг со страхом подумала, что отец вот-вот заснет.
И тут:
– Однако! Где ты это взяла?
– На работе. У заведующей.
– Стащила, полагаю? – в голосе родителя не было ни грана осуждения, только ирония вперемешку с толикой гордости за дочь. – Перевела точно. Молодец. Безупречная работа, каноническая. Ни одной ошибки. Эх, тебя бы в нашу контору, малышка. Но ты же не пойдешь?
– То есть все правильно? Ты уверен?
– Абсолютно. Только не зазнавайся. Говоря по правде, криптограмма довольно примитивна. Ниже среднего. Могу объяснить это тем, что ее хозяйка, та, кому действительно есть что скрывать, по моему мнению – слишком самоуверенный человек (предположу – один из ведущих ученых), которая просто не принимает подчиненных всерьез, вот и не заморачивается особо над кодированием. Разве могла она предположить, что в ее НИИ, среди непримечательных сотрудников-плебеев бродит гениальный дешифратор Полина Шварц? Ха-ха!
– Гениальный… скажешь тоже. А как тебе смысл письма?
– Да уж… Что-то невероятное. Бомба. Судя по всему, ты не зря рисковала. Не знаю, куда влезла моя синичка, но убежден – дело пахнет серьезной опасностью. Я бы попытался тебя предостеречь, но, опять же, уверен – не послушаешь.
– Да, пап. Я всю жизнь шла к чему-то подобному и, встретив такое… если отступлю – предам себя и тебя.
– Вижу, у тебя еще вопрос.
– Да. Мне удалось скопировать огромный блок данных (скорее всего – тоже кодированных), но он под паролем. Я понятия не имею, как подобраться.
Отец хотел что-то сказать, но вдруг закашлялся. В груди что-то клокотало, лицо медленно приобретало синюшный оттенок. С трудом подавив приступ, он прошептал:
– У тебя есть копии?
– Конечно.
– Тогда оставь это мне. Есть кое-какая идея. Промедол даст мне еще пару часов. Надеюсь – успею. А ты иди на работу, пора уже. Слышишь, Верочка пришла. С Богом, сегодня твой день!
7.
Как только она вышла на улицу, задохнулась от девственно-чистой красоты преображенной природы. Все кругом было припорошено тонким слоем первого
