живых,память закрой на засов —
мало ли в жизни было таких,
сколько их будет потом?
Жизнь расползается…
Больше не сшить
из лоскутов одеяло,
ты без него —
и не то, чтобы жить,
даже дышать перестала!
Вытрави, выжги
до пепла, дотла,
сможешь – переиначь;
рубишь живое легко,
сгоряча;
время – судья и палач…
Острая,
жгучая ярость пройдёт,
станет бесчувственней боль;
сердце не терпит
ни лжи,
ни пустот —
имя однажды его зарастёт
сорной травой
лебедой.
Имя любимого —
словно гранит,
больше
в тебе
не болит.
КОНЬЯК
Он приходит в одиннадцать ночи,
Разливает холодный коньяк,
И «три звездочки, сделано в Сочи»
Обещают любовь натощак.
Он ломает судьбу шоколадки
И в колечки свивает табак,
Он – ухоженный, выбритый гладко,
А в глазах – ледяной полумрак.
Он на время глядит между прочим,
Поедая остывший форшмак…
А ей хочется в солнечный Сочи —
Там все пьют натуральный коньяк!
Голубые атласные шторы,
А за шторами – лунный медяк…
Проводив до дверей ухажёра,
Не забыть бы ей вылить коньяк;
Не проспать бы с утра на работу
И захлопнуть калитку – сквозняк!
А на зеркале, с грустной зевотой,
Написать:" Разлюбила коньяк.»
СОРОК ВОСЕМЬ КАРАТ
Я уеду в Италию,
Без истерик и плача;
В майке «топ» и сандалиях
Встречу знойного мачо.
Он покажет мне Пизу
И неапольский вид,
И шенгенскую визу
Непременно продлит!
Будет помнить сердечко
Этот ласковый взгляд…
Он мне купит колечко
В сорок восемь карат.
Вдалеке от Италии,
Где зима – без конца,
Вспомню эти сандалии,
Но не вспомню лица…
Снова ною и плачу
День который подряд:
– Где ты, милый мой, мачо
В сорок восемь карат?
А колечко с опалом
(Все вокруг говорят),
Оказалось обманом
Без желанных карат.
Ох, уж эти сандалии,
Итальянский круиз!
Не поеду в Италию,
А поеду в Тунис…
ЭЙ, ИЗВОЗЧИК!
– Эй, извозчик, пьяная каналья,
Торопи каурку! Вот те крест —
В кабаке на Пятницкой свиданье,
Чёрт не выдаст, а свинья не съест.
– Эй, извозчик, мелкая душонка,
Чёсанки да ломаный картуз!
У меня в кисете есть махорка,
А в кармане – забубённый туз.
– Эй,
