в мае 2015 г., удары по верховному командованию ИГ могут серьезно ослабить группировку. Наконец, созданные ИГ институты власти и социального обеспечения могут быть эффективны в условиях постоянной экспансии и «джихада», однако в перспективе долговременного существования они потребуют коренной ревизии либо из конкурентного преимущества станут фактором системного кризиса (опыт взлета и падения последнего халифата – Османской империи – показывает, насколько сложно осуществить такой переход).
Захват ИГ значительной части территории Сирии и Ирака фактически показал, что национально-государственный суверенитет как основополагающий принцип современной мировой политики требует ревизии – отхода от государственно-центричной трактовки суверенитета к понятию множественности суверенитета в рамках одного государства. Примерами множественности суверенитета может служить не только усиление ИГ, но и появление негосударственных армий и вооруженных группировок на Ближнем Востоке, которые стали успешно оспаривать монополию государства на применение насилия. Все это привело к возникновению на Ближнем Востоке гибридных государственных институтов.
В 1920-е годы ближневосточные государства – Турция, Ирак, Египет, Иордания и др. – с большим воодушевлением позиционировали себя как успешные государства-нации, в которых территориальная целостность и территориальный суверенитет сочетаются с национальным единством – единением общества и государства, обосновывающимся в местных националистических идеологиях. Эти страны в целом активно стремились внедрить у себя западную модель общества и государства [Fromkin, 1989]. Так или иначе большинство ближневосточных стран смогли утвердиться в роли независимых государств через международное признание их суверенитета [Jackson, 1993]. Однако «арабская весна» поставила под сомнение релевантность устоявшейся авторитарной государственно-центричной модели внутреннего суверенитета, не учитывающей индивидуальные и общественные представления о справедливом порядке на Ближнем Востоке [Bull, 1971; International.., 2009]. В свою очередь, в проекте политического устройства «халифата» ИГ предложило решение ключевых проблем западной модели государственности – незавершенности проекта нациестроительства (ИГ отрицает идею нации как таковую) и дефицита легитимности и суверенитета (легитимность в халифате исходит от Аллаха, а суверенитет – это право управлять всей мусульманской уммой) [Кузнецов, 2015].
Со времен Вестфальского мира принцип суверенитета играл системообразующую роль для современного правопорядка и международных отношений, которые должны были осуществляться на принципах признания равенства суверенитетов [Caporaso, 2000]. Сам по себе этот принцип существовал в двух измерениях: как внутренний и внешний суверенитет. События 2000-х годов дали основания говорить, что на Ближнем Востоке внешний и внутренний суверенитет существующих государств поставлен под сомнение.
