сформулированные цели в виде свержения Башара Асада, стремление тесно сотрудничать с местным населением и определенные военные успехи прославили организацию и привлекли в нее достаточно большое количество джихадистов. Военные успехи «Джабхат ан-Нусры» и резкий рост ее престижа среди джихадистов вызвали беспокойство Абу Бакра аль-Багдади, который решил сыграть на опережение и провозгласил в апреле 2013 г. создание новой группы – «Исламского государства Ирака и Леванта» (исторической Сирии) – ИГИЛ, куда должна была влиться «Джабхат ан-Нусра». Аль-Джулани попытался опротестовать этот ход аль-Багдади, обратившись к главе «Аль-Каиды» Айману аз-Завахири, однако, несмотря на разногласия, ИГИЛ как магнит начало притягивать других джихадистов. ИГИЛ стало активно действовать на севере Сирии, перебрасывая в этот район основные силы, захватывая города и устанавливая свой контроль над территорией. Военные успехи ИГИЛ отчасти были обеспечены тем, что в его ряды перешло, по подсчетам разных исследователей, порядка 60–65% боевиков из «Джабхат ан-Нусры», и это дало серьезное преимущество в критически важных для ИГИЛ районах [Anjarini, 2013]. Гражданская война в Сирии способствовала организационному развитию и территориальной экспансии ИГИЛ, в конечном итоге – его превращению в ИГ со столицей в Ракке.
Военные неудачи в столкновении с коалиционными силами в 2007–2008 гг. в определенном смысле закалили ИГИ, задали вектор его эволюции в 2009–2013 гг. из террористической группировки в протогосударство с развитым административным и военно-бюрократическим аппаратом. Впоследствии это обеспечило трансформацию ИГИ в «халифат» ИГ с хорошо подготовленными военными и административными кадрами преимущественно из числа бывших баасистов [Barrett, 2014, p. 19, 24–25; Lister, 2014, p. 19; Giustozzi, 2008, p. 7], децентрализованной системой руководства и принятия решений с чрезвычайно жесткой дисциплиной [Fishman, 2011, p. 9–10] и мощной религиозно-пропагандистской машиной [Lister, 2014, p. 10].
Во многом по причине давления со стороны коалиционных сил ИГИ превратилось в организацию, способную к внутренней эволюции, переустройству и трансформации в столь эффективную военную структуру, как ИГ образца 2014–2015 гг.6 ИГ обладает практически всеми характеристиками профессиональных вооруженных сил со сложной иерархией командования и соподчинения, разветвленным бюрократическим аппаратом [Giustozzi, 2008, p. 14–16]: гибкая система военного руководства, способная адаптироваться к изменяющимся внешним условиям; дисциплинированные кадры с большим боевым опытом; система непрерывного рекрутирования новобранцев; механизмы воспитания и поддержания высокого боевого духа и морально-психологического состояния рядового состава; хорошо организованная логистика; возможности выплачивать конкурентоспособное по размеру содержание для личного состава и ветеранов, а также пенсии для вдов и сирот погибших бойцов; лагеря интенсивной религиозно-идеологической индоктринации и военной подготовки. Эти факторы обеспечили
