style="font-size:15px;"> Указывая на сложное соотношение комического и серьезного в драматических жанрах, А. Шлегель приводит высказывание Сократа о том, что противоположные предметы могут быть познаны только друг через друга, так должно познаваться и серьезное через комическое. Поскольку серьезное «состоит в сосредоточении душевных сил на одной определенной цели», то оно ограничено этой целью. Комическое, с виду кажущееся бесцельным, снимает всякие ограничивающие творческую фантазию рамки и поэтому комедия «стоит тем выше… чем правдоподобнее становится видимость бесцельной игры и неограниченного произвола» («Чтения о драматической литературе и искусстве», 1809–1811). Свобода выражения творческой энергии комедии повышает ее статус среди других драматических жанров. Комедия более свободна, чем трагедия. С этой свободой связано ее воздействие на зрителя. Деятельное начало более свойственно комедии, чем трагедии. Особенно это касается комедии древнегреческой.
Комментируя эту мысль А. Шлегеля, можно сослаться на утверждение Н.И. Ищук-Фадеевой о том, что комические герои обладают активностью и действенностью в отличие от трагических героев, которые статичны. По мнению исследовательницы, комедия – это жанр, предполагающий «активное вмешательство в жизнь». Так как сюжет комедии – современность, то герой комедии вынужден проявить инициативу и самостоятельность. Эта мысль об инициативе и самостоятельности героя античных комедий, на наш взгляд, отвечает и сути характера романтического комедийного персонажа.
Комедия пародирует трагедию. По Шеллингу, комедия возникает из трагедии путем «переворачивания» (Umkehrung), или обращения отношения свободы и необходимости. Обращаясь к форме трагедии, комедия «переворачивает» отношения свободы и необходимости. Таких переворачиваний может быть сколько угодно много. Переворачивание, по Шеллингу, вызывает «бросающееся в глаза противоречие, несоответствие» в субъекте переворачивания. При этом возникает неувязка, напряжение, которые находят выход в смехе. Высшим же комизмом выступает переворачивание в его «высшей потенции, т.е. в виде необходимости и свободы». Переворачивание постепенно раскрывает истинную суть характера объекта. Точно так же, творя свой миф, комедия поступает с уже существующими мифами: она их переворачивает и пародирует.
Близкие суждения о соотношении трагедии и комедии ранее Шеллинга высказывает в своих «Лекциях о драматическом искусстве» А. Шлегель, который, говоря о познании «серьезного через комическое», считает, что характерную «сторону соотношения между комической и трагической поэзией можно подвести под понятие пародии». При этом в древнегреческой комедии пародировались «не только отдельные моменты, но и вся форма трагической поэзии в целом, и эта пародия распространялась не только на поэзию, но и на музыку и танец, на мимику и сценическое убранство». Комедия, таким образом, была «всеобщей пародией» «на все виды искусства», как одна грандиозная шутка.
