Метод. Московский ежегодник трудов из обществоведческих дисциплин. Выпуск 4: Поверх методологических границ. Коллектив авторов
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Метод. Московский ежегодник трудов из обществоведческих дисциплин. Выпуск 4: Поверх методологических границ - Коллектив авторов страница 45
В центре теории Фреге оказывается смысл, на основе которого возможно определение других семиотичеких явлений. Однако сам по себе смысл не играет самостоятельной роли – он есть способ, или правила соотнесения знака с его денотатом. Может ли знак не иметь смысла – такой вопрос для Фреге бессмысленен, если нечто не имеет смысла, то невозможно соотнести его с некоторым объектом. Соответственно, не может быть смысла, который оказался бы не выраженным в знаках и характеризовал бы сам объект (очевидно, что когда мы говорим о смысле дерева или же о смысле истории, то используем слово смысл в ином контексте). В то же время, по Фреге, смыслы «могут быть рассмотрены сами по себе» [Фреге, 1977, с. 186]53. Но если смысл есть «способ соотнесения», или отношение, то как возможны ситуации, когда отсутствует второй член отношения – денотат? В таком случае смысл оказывается явлением исключительно внутрисистемным, что не согласуется с общим подходом Фреге. Даже ограничивая себя рассмотрением в качестве знаков исключительно собственных имен, Фреге сознает, что язык устроен иначе, чем то предписывает его семантическая теория. Он же сам и описывает эти «отклонения» от постулируемого им «идеального» языка. Это: 1) зависимость смысла языковых выражений от контекста54; 2) наличие у имени различных смыслов55, и, что наиболее существенно, это 3) то, что имена и предложения могут иметь смысл, но не иметь денотата56. Все это в разной степени и по-разному, но довольно существенно колеблют сами основы теории Фреге. И если первые два еще могут быть объяснены «несовершенством» естественного языка и быть элиминированы в языке идеальном, то третье препятствие неустранимо и в идеальном языке. Видимо, поэтому ему и уделено особое внимание:
«Дело здесь в несовершенстве языка, от которого, впрочем, не вполне свободна и знаковая система математического анализа; здесь мы также встречаем выражения, которые внешне выглядят так, как будто они что‐то обозначают, однако в действительности, по крайней мере до сих пор, денотат их неизвестен, например: сумма бесконечного расходящегося ряда. Этого можно избежать, если особым соглашением приписать данному выражению денотат “0”. От логически совершенного языка <…> нужно требовать, чтобы любое выражение, образуемое как собственное имя грамматически правильным образом из уже ранее введенных знаков, действительно обозначало некоторый предмет и чтобы в качестве собственного имени не вводилось ни одного знака, не обеспеченного некоторым денотатом. Известно, что в логике недопустима неоднозначность выражений, ибо она является источником логических
52
Видимо, так надо понимать Л. Витгенштейна: «…слово “значение” употребляется в противоречии с нормами языка, если им обозначают вещь, “соответствующую” данному слову. То есть значение имени смешивают с носителем имени. Когда умирает господин N, то говорят, что умирает носитель данного имени, но не его значение. Ведь говорить так было бы бессмысленно, ибо, утрать имя свое значение, не имело бы смысла говорить “господин N умер”» [Витгенштейн, 1985, п. 40].
53
Заметим, впрочем, что далеко не ясно, как в рамках теории Фреге можно рассматривать смысл «сам по себе», не релятивизируя его к знакам и денотатам. По Фреге, «косвенный денотат слова совпадает с его обычным смыслом», где под косвенным денотатом понимается денотат слов, используемых в косвенном употреблении, напр. при цитации. Однако это далеко не так: например, в предложении «Говорят, что Петя любит Аню» денотатами этих имен будут Аня и Петя, а не смысл этих слов. Если же считать, что Фреге имеет в виду самое узкое понимание цитации, исключительно как воспроиздение слов «Аня» и «Петя», а не сказанного о них, то тогда пропадает само понятие смысла. О не-фрегевском подходе к цитации и косвенным смыслам см.: [Davidson, 1967; Barwise, Perry, 1981; Cresswell, 1980; Золян, 1989].
54
Ср.: «Разумеется, в действительности указанное соответствие часто нарушается. Как было только что сказано, в идеальной знаковой системе всякому выражению должен соответствовать только один определенный смысл; однако естественные языки далеко не всегда удовлетворяют этому требованию: редко бывает так, чтобы слово всегда имело один и тот же смысл в разных контекстах» [Фреге, 1977, с. 183–184]. Заметим, что, на наш взгляд, адекватнее исходить из того, что контекстная зависимость семантики языковых выражений – это не исключение, а, напротив, общее правило, что, кстати, в весьма категорической форме утверждает и сам Фреге при рассмотрении понятия …числа: «Необходимо всегда учитывать полное предложение. Только в нем слово обладает подлинным значением …Слова обозначают нечто только в контексте предложения» [Фреге 2008, с. 196; 198].
55
«По поводу того, что следует считать смыслом настоящих имен собственных, таких как, например, Аристотель, могут быть разные мнения. Можно, в частности, считать, что слово Аристотель имеет смысл “ученик Платона и учитель Александра Великого”. Тот, кто придерживается такого мнения, извлечет из предложения (2) Аристотель родился в Стагире не тот же самый смысл, который извлечет из него человек, считающий, что слово Аристотель имеет смысл “учитель Александра Великого, родившийся в Стагире”. Но до тех пор, пока значение имени остается одним и тем же, подобные колебания смысла допустимы, хотя в языках точных наук их следует избегать. В идеальном языке неопределенность смыслов нежелательна» [Фреге 1977, 183].
56
«Далее, хотя можно предполагать, что любому грамматически правильному выражению, выступающему в роли имени собственного, всегда соответствует некоторый смысл, вовсе не всякому смыслу соответствует некоторый денотат. Например, выражение “наиболее удаленное от Земли небесное тело” имеет вполне определенный смысл, но вряд ли у него есть денотат» [Фреге 1977, c. 184].