так и за счет социальных мер государства). Значимым фактором этого процесса стал медитократический консенсус в рамках элиты, ознаменовавший окончание периода приспособления к увеличению извлекаемых из внешней торговли средств и связанными с этим конфликтами.
В целом стабилизация стала возможной после достижения страной устойчивого положения периферийной державы в условиях благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры. Лишь в малой степени это было результатом идеологических и политических установок (скажем, «государственнических»). Идеи, взгляды и программы выступают в основном проявлением личных склонностей, служат для рационализации сложившегося порядка вещей. Поведение этих людей – лишь следствие места той или иной группы элиты в процессе распределения излишка. Большинство представителей элиты в таких условиях неизбежно ориентируются на краткосрочные личные интересы. Даже искреннее желание отдельных, пусть и весьма влиятельных, представителей господствующего слоя вырваться из оков периферийной экономики обречено оставаться лишь выражением их субъективных предпочтений. Распространение коррупции довершает эту картину: «Этика любой общественной системы неделима. Порочность этики распределения, характерной для периферийного капитализма, – даже если эта этика опирается на закон, – стимулирует откровенно противоправные поступки, которые, получив распространение, искореняются с трудом» [8, с. 103]. В конечном счете логика действий лидеров (или претендентов на лидерство) здесь определяется необходимостью приспосабливаться к балансу интересов внутри медитократической элиты.
До самого последнего времени предлагаемая российскому обществу стратегия развития основывалась на том, что поддержание стабильности в течение определенного периода времени даст возможность, решив экономические проблемы, решить и все остальные. Горизонт долгосрочной стабильности для периферийной экономики является недостижимой роскошью. Политико-экономическая система здесь слишком тесно связана с конъюнктурой мирового рынка; прочная связка права на собственность и извлечение дохода с властью и с возможностью административного и силового воздействия делает собственность дестабилизирующим, а не стабилизирующим фактором. Дуалистический характер экономики создает преграды для движения товаров, услуг, капиталов в рамках формального единого правового и экономического пространства; социальная структура включает слишком много очагов недовольства.
Широко известна проблема так называемого «ресурсного проклятья»: «плохие» институты в экономике, получающей значительные доходы от экспорта сырьевых ресурсов, препятствуют достижению устойчивого развития. Это, в свою очередь, углубляет структурные диспропорции, консервирует сами эти институты. Основанный на сырьевой ренте экономический рост, позволяя решить одни, пусть и наиболее острые, проблемы, дает возможность отложить решения других, фундаментальных.
