href="#n11" type="note">11) и гордость своей причастностью к православию (4,6 балла).
С точки зрения факторов идентичности позиции респондентов по религиозному вопросу не имеют резкой дифференциации (рис. 3).
Рис 3. Религиозное позиционирование русских12
Таковы на сегодняшний день и в настоящих социокультурных условиях главные компоненты идентичности русского населения Московского региона, выявленные методами статистического и качественного анализа эмпирических данных.
В ходе количественного исследования были эмпирически подсвечены некоторые важные характеристики межэтнических отношений, в частности получены сравнительные оценки совместимости – реальной или гипотетической – русского человека с представителями других национальностей. Используя шкалу социальной дистанции Богардуса [9], инструментарий исследования моделировал пять жизненных ситуаций, задающих определенные схемы личных взаимоотношений респондента с тем или иным носителем этнической идентичности из четырех обозначенных:
– кавказцами – обобщенными выходцами из республик юга России или зарубежных стран;
– жителей Центральной Азии, без конкретизации страны и этнической принадлежности;
– китайцами;
– молдаванами.
В каждом случае определялась социальная дистанция в ее этническом выражении. Полученные при использовании этих моделей отклики респондентов весьма неординарны и явно свидетельствуют о неблагополучии.
Опираясь на фактический материал, можно сделать вывод, что в нынешней ситуации для русских жителей Московского региона любая из форм межличностных отношений с представителями всех указанных национальностей, за исключением молдаван, категорически неприемлема. По всем предложенным поводам отношений (в качестве членов семьи, друзей, соседей, сослуживцев, сограждан) с другой этнической стороной уровень неприятия у русских фактически зашкаливает, вплотную подбираясь к абсолютной отметке 100%! И это доминирующая позиция, говорить о каких-либо ее социально-демографических вариациях просто не приходится.
Подобные замеры межэтнических дистанций проводились в рамках ряда социологических исследований последних лет [2; 3], но ни в одном из них не фиксировалось столь резкое и столь солидарное смещение в область негативных оценок возможных или действительных отношений с другими этносами. Всё это, увы, свидетельствует о наличии системного и стремительно набирающего аварийную скорость тренда.
Некоторое «послабление» участники опроса проявили лишь в отношении к молдаванам (рис. 4). Как правило, не воспринимая их в качестве членов своей семьи (для 90% опрошенных это неприемлемо), треть населения все же готова видеть их в кругу своих друзей (33,4%), примерно вдвое больше – общаться с ними по-соседски (60,4) или по служебной необходимости
