территории под строительство, оформлении документов и т.д., сколько с процессом постепенного согласования позиций, мнений региональных исламских структур о едином статусе учреждения, об его образовательном характере или научном как разрабатывающей исламскую социальную доктрину. В российском мусульманском сообществе наступает время консолидации. «Мы должны двигаться по направлению к объединению всех региональных ЦРО и МРО (центральных религиозных организаций и местных религиозных организаций. – Авт.) под началом единого Духовного управления мусульман РФ», – заявлял Р. Гайнутдин, назвав эту реформу «приоритетной в 2015 г.»27.
Возможно, путь претворения в жизнь политической воли не будет быстрым и легким, но заданный вектор в рамках властно-исламского диалога направлен на сохранение российского духовного пространства, усиление гражданских и патриотических чувств со стороны мусульманской части населения, гармонизацию межрелигиозных и государственно-конфессиональных отношений. Реализация вероисповедной политики в заданном русле должна решить и проблему политизации ислама как попытку переноса части нерешенных духовно-идеологических вопросов в политическую плоскость.
Наличие какой-либо одной модели государственно-конфессиональных отношений или сосуществование разных типов в государстве или в субъектах Федерации определяется особенностями их политической конъюнктуры, степенью согласованности вероисповедной политики между различными уровнями власти, исторической ролью религии в социальных процессах и в культуре российских народов.
На Северном Кавказе на примере республик Чечни и Дагестана можно проследить становление таких типов взаимоотношений между властью и религиозными организациями, где доминируют признаки кооперационной и сепарационной моделей государственно-конфессиональных отношений.
В светском государстве основными моделями государственно-конфессиональных отношений являются сегрегационный (государство рассматривает религию как отрицательное социальное явление и стремится максимально ограничить роль религии в жизни общества), сепарационный (самостоятельное, независимое существование государства и религиозных организаций, взаимное невмешательство государства и религиозных объединений в деятельность друг друга), кооперационный (государство решает социальные проблемы совместно с религиозными объединениями).
Возможность анализа государственно-конфессиональных отношений в Чечне и Дагестане, а в целом на Северном Кавказе, обусловлена тем, что многие адаты населяющих его этносов весьма схожи. По тем или иным причинам можно говорить о том, что Дагестан «является моделью Северного Кавказа»28.
Так, основные тенденции к кооперационной модели в Чечне заключаются в том, что духовенство активно привлекается к решению многих важных социальных проблем, оно принимает участие в совещаниях совместно
Мальцев В. Муфтият выстраивает вертикаль // НГ-религии. – 2015. – 4 марта. – С. 3.
Малашенко А. Исламское возрождение России. – М., 1998. – С. 107.
