и продолжил. – Вы видите это внутренним зрением?
Она кивнула.
– А теперь продолжайте наблюдать эту сцену и прочувствуйте свои ощущения. Прислушайтесь к себе и рассказывайте мне обо всем, что чувствуете. Расслабьтесь. Озвучивайте все, что придет в голову.
– Ну, вечеринка… Мне там не нравится. – Пэт поморщилась, словно от боли. – Я отпускаю руку Сэма. Я не хочу, чтобы меня видели с ним.
– Продолжайте. Почему нет?
– Почему? Не знаю. Он старше меня, правда, всего на два года. Но он очень хорошо выглядит. Работает в сфере связей с общественностью и умеет подать себя на публике. Но меня… то есть нас будут воспринимать как пару. Немолодую пару. Я буду чувствовать себя связанной. Ограниченной. Мне придется отказывать всем другим мужчинам. Связанность и еще раз связанность. – Пэт широко открыла глаза. – Вы знаете, я раньше никогда не думала об этой двойственности. Ну, это как в университете: когда ты носишь значок клуба, в котором состоит твой парень, ты, с одной стороны, «приколота» к нему, но в то же время он держит «на приколе» тебя.
– Вы очень удачно сформулировали вашу проблему, Пэт! Какие еще ощущения?
Пэт снова закрыла глаза и погрузилась в свою фантазию.
– А сейчас мне в голову лезут мысли о муже. Я чувствую свою вину за то, что наш брак распался. Я, конечно, знаю, что я в этом не виновата. Мы с вами обсуждали это, и не раз. Но, черт возьми, эта мысль не оставляет меня! Этот неудачный брак – мое первое серьезное жизненное поражение. До тех пор все у меня шло как по маслу. Я понимаю, мой брак разрушен. Уже много лет. Но вот появление другого мужчины делает наш развод реальным. Это будет означать, что пути назад нет – совсем. Это законченный этап моей жизни. Все ушло безвозвратно, все исчезло. Да, да, я все это знала, но только сейчас поняла это по-настоящему.
История Пэт иллюстрирует отношения между свободой и ощущением смертности. Трудные решения часто имеют глубокие корни, достигающие фундамента экзистенциальной свободы и личной ответственности. Давайте посмотрим, почему Пэт было так мучительно сложно принять решение.
С одной стороны, ее решение предполагает определенный отказ. Любое «да» предполагает свое «нет». С тех пор как она почувствовала себя «на приколе» у Сэма, иные варианты – а среди них, возможно, были люди моложе и достойнее – были для нее потеряны. Прими она это обязательство, она почувствует себя по-настоящему «на приколе» у Сэма. Другие возможности будут для нее закрыты. Это сужение круга возможностей имеет свою темную сторону: чем больше вы замыкаетесь в ситуации, тем меньше, короче и неинтереснее начинает казаться жизнь.
Хайдеггер как-то назвал смерть «невозможностью дальнейшей возможности». Так и страх Пэт – на первый взгляд из-за пустяка – брать ли мужчину с собой на вечеринку? – набрал свою силу из бездонного колодца страха смерти. Необходимость принять это решение послужило пробуждающим переживанием: внимание к глубокому подтексту ее выбора сделало нашу работу
