по невидимой жердочке. Дверь он оставил открытой.
Зипперлейн прочитал бумагу, побледнел и ватной куклой осел на табурет.
– Что? – бросился я к нему. – Комиссар, вам плохо? Кто-нибудь, эй!
В дверь просунулась любопытная физиономия лейтенанта.
– Адам, закройте дверь, – неожиданно сильным голосом сказал Зипперлейн. – Никого не пускать! (Я захлопнул дверь перед носом лейтенанта.) Идите сюда, я вам прочитаю…
Я подошел, и он прочитал вслух, негромко, жестяным голосом робота:
– «Совершенно секретно, криминальная полиция, группа „Болид“, комиссару Зипперлейну. Час назад задержана женщина, фотографию которой мы получили в связи с вашей ориентировкой о пропаже трупа. Задержанная назвала себя Анитой Тамп, личность идентифицирована по отпечаткам пальцев и спектру голоса, идентичность сомнений не вызывает. Согласно ее показаниям муж выстрелил в нее из охотничьего карабина, больше она ничего не помнит, как попала сюда, объяснить не в состоянии. При медицинском осмотре обнаружен шрам. Не исключено, что его происхождение – выстрел в упор из огнестрельного оружия. Нарезной карабин также не исключен. Судя по состоянию шрама, выстрел был произведен самое малое полгода назад. Срочно сообщите, как поступить. Гарта просят немедленно связаться с Центром. 264/5, Клебан».
Я глянул на код – полицейское управление окружного города, миль за пятьдесят от нас.
– Вот ваш труп и нашелся, – сказал я, чувствуя странное кружение в голове. – Правда, как я понял, она уже жива… Кажется, две тысячи лет назад в Палестине случилось что-то похожее?
– Но ведь она тридцать восемь часов лежала в морге, – говорил Зипперлейн, медленно комкая бланк. – Я ее видел. Это был труп. Врачи констатировали смерть. «День гнева, Господи… Ниспошли просветление на души наши и мысли, отведи адский огнь, Боже всемилостивейший, ибо вездесущ и всевидящ еси, будь же милосерден к рабам Твоим…»
Он бормотал молитву и смотрел на меня стеклянными глазами. И что тут поделать? В мою задачу не входит вести антирелигиозную пропаганду среди комиссаров полиции. Самому вдруг ужасно захотелось искать поддержку и опору в ком-то сильном, большом, всемогущем, способном защитить и уберечь от безумия.
Вот вам и великолепные гепарды… Один журналист, не из самых талантливых, в одном трескучем репортаже как-то окрестил нас «великолепными гепардами эпохи». Название, прямо скажем, неточное, ибо гепард знаменит стремительным бегом, а мы бóльшую часть времени работаем скорее как ищейки, распутывая сложнейшие петли «заячьего скока». Но все равно слово многим нравилось. Великолепные гепарды. Щенки слепые…
Рука не поднялась надавать ему оплеух, хотя это и апробированный метод обрывать истерики. Я молча сидел рядом, время от времени покрикивая на возникавшего в дверях лейтенанта. Комиссар понемногу отошел, но стал чересчур уж невозмутимым и очень уж покладистым. Мы вместе отправились к начальнику тюрьмы и всего за пять минут уладили все насчет отправки
