с царской щедростью бросила ему одна из хозяек. Тогда… давно… Когда разлинованная ножом грудь ещё казалась чем-то ужасным, а надежда на «доброго господина» нет-нет да и проскакивала при переезде из одной пыточной в другую.
Мальчишке он этого не сказал. Пусть грызёт, пусть радуется…
Холодильник выбивал об кафель нестройный, только ему понятный ритм. При некоторой доле фантазии его даже можно было бы принять за живое, недовольно ворчащее существо. Велинка оторвалась от чашки кофе, больше чем наполовину разбавленного молоком, и хмуро покосилась на оживший агрегат. Наверное, надо с этим что-то сделать, но было лень. Хотелось спа-а-а-ать… Небо понемногу светлело. Надо встать, упаковать с собой обед на работу и топать в эту морозную синь. Хотелось сделать нечто совсем противоположное… Ну, почему в собственный День рождения нельзя заползти обратно, в ещё тёплую кровать с кружкой горячего шоколада, включить хороший, пусть и заезженный фильм и наблюдать, как за окном просыпается город, меняются рассветные краски, открываются магазины…, а тебе никуда не надо!
На кухне показался Вик, такой же хмурый и сонный, как надвигающееся утро. Натолкнулся на неё взглядом и как будто вздохнул. «Здравствуйте, госпожа», – прозвучало как-то не очень вдохновляюще. Может, сказать ему? Велинка меланхолично помешивала кофе, наблюдая, как мужчина побрёл к раковине мыть вчерашнюю посуду. Шёл ведь явно не за этим. Но, видимо, в присутствии хозяйки можно только либо что-то мыть, либо раздеваться. Да и какое ему дело? Свадьба, похороны, День рождения… всё это не его. Это жизнь врага, хозяйки. И чем меньше это его касается, тем он вроде бы счастливей…
– Вик… А у меня сегодня день рождения, – медленно протянула девушка, поднимая голову от чашки.
Пару секунд реакции не было никакой. Посуда всё также мерно позвякивала под струёй воды. Потом со скрипом было выдавлено, что-то вроде: «Мои поздравления, госпожа, я за вас рад». Ну, да. А чего ждала? Изумления, восторга, бурной радости? Велинка посмотрела на спину, закрывающую раковину. Безразличие… полное, но зато, безусловно, искреннее.
– Вик… сделаешь к вечеру что-нибудь этакое?
Раб вопросительно поднял бровь.
– Ну, из еды, – пояснила она, – праздничное что-нибудь. Тирамису сможешь?
Бровь вернулась на место.
– Смогу, – непрошибаемо заверил мужчина.
– Замечательно, – поздравила она сама себя, – возьми карточку. Вот пароль. Пользоваться умеешь? Отлично. Аванс вчера перевели, снять не успела. Купи всё, что нужно. Ключи – второй комплект. Не потеряй.
Колючий, мелкий снег. Тьма. Фонари. Скользкий лёд под ногами. Велинка по-детски задрала голову вверх, ловя губами острые звёздочки. Двадцать семь лет. Не много и не мало. Главное – не начинать философские бдения. О выбранном пути, о вечных ценностях… А так тянет. Снежный вакуум очень располагает к самокопанию. Нет, не надо. Просто дожить до вечера. Дожить до тирамису…
