Представляешь, что случится с нами, если мы будем поблизости? Только представь, что может взбрести ему сделать с бедной Джем!
От упоминания собственного имени мне подурнело, и я привалилась к поручню, со свистом вздыхая. Флейта хотела оглянуться на этот звук, но повременила от того, с какой силой Себастьян стиснул ее плечо.
– После такого падения не выживают.
– Что?
– Крис упал с дерева днем, – рассказал он. – Не знаю, как он уцелел. Я не доктор, но… Однажды в горах я сорвался с высоты в полтора раза меньше, а мне и то диагностировали сотрясение мозга. Мы не можем знать, не повреждены ли у него внутренние органы. А если он скоро откинется?
Флейта закачала головой и раздраженно фыркнула, резко сорвав с себя руки Себа.
– Мне надоело это слушать! Если трусишь и хочешь сбежать – сбегай, только оставь меня в покое.
– Нет уж, – Себастьян возмущенно нахмурился и нервно ухмыльнулся. – Без тебя я никуда не поеду. Элис!
Флейта вскрикнула и забрыкалась, когда он поймал ее за ворот крепче обычного и притянул, насильно целуя в висок и таща в сторону снегохода. Она вытянула из его стальной хватки худое запястье и замахнулась, ударяя Себа по лицу, но едва ли это возымело желанный эффект: подточенные ногти расцарапали румяную щеку, но Себастьян лишь выругался, снова скрутив ее.
– Эй!
Я не узнала собственный крик – окрепший за эти дни и гулкий, как раскат грома, поднявший в воздух стаю птиц с ветвей деревьев. Меня окатило горячей волной – ярость от услышанного, смятение и непонимание заставили дыхание сбиться как после пробежки. Адреналин в крови опьянил, и, за долю секунды оказавшись возле Флейты, я оттолкнула ее в сторону. Втиснувшись между ней и Себастьяном, я нанесла удар.
Крис учил меня драться. Это было полушутливо, от скуки и на кухне возле закипающего в турке утреннего кофе, и тогда я едва могла парировать его слабые игровые нападки, ведь все еще тяжело болела. Но кое-что полезное из этого я все-таки извлекла: выбросить прямую руку вперед, отвести локоть и не сжимать пальцы в кулак – удар должен приходиться по носу или кадыку прямиком нижней частью раскрытой ладони. Так будет больнее, а потому эффективней. И, судя по брызнувшей крови, Крис был абсолютно прав.
– Ты сломала мне нос! – выкрикнул Себастьян, закрывая покрасневшими руками лицо. – Совсем ополоумела?!
Флейта была ниже и тоньше меня и, соответственно, в разы слабее. Она не могла тягаться с Себом, а вот я – вполне, пускай и не в полной мере. Ощущение нависшей угрозы завладело мной, и, попятившись вместе с оцепеневшей позади Флей, я воскликнула:
– Это ты больной! Ты хочешь ее похитить!
– Я хочу ее спасти!
Себастьян схватил с сидения снегохода шапку и приложил к носу, останавливая кровь. Его карие глаза пылали в свете ламп. Раскрасневшийся, перепачканный, он смотрел на нас таким взглядом, что вопрос возникал
