не считая трусов. Наверно, в какой-то мере Прайд осуществил ее мечту, предоставив ей возможность делить свое новое пристанище с возлюбленным снайпером. Если бы только они жили здесь вдвоем…
– Грейс скоро вернется, – поморщился Тото. – Снова начнутся эти перебранки с Барби. Давайте соберемся и уйдем побыстрее?
– Полностью поддерживаю! – резво откликнулась я. – Давай, Флейта, колдуй поскорее. Не хватало мне насмешек еще одного животного! Слышал, Эшли? Вали, зоопарк не здесь.
Брат закатил глаза и, накренившись, неуклюже облобызал мою щеку слюнявыми губами. Я улыбнулась, когда он приветственно подмигнул Тото и вышел обратно на трап, выкрикнув напутствие напоследок:
– И побольше румян!
– Семейство Рейс… Кто бы подумал, что вы будете так похожи, – вздохнула Флейта обреченно, закончив выжимать душевую воду с волос в полотенце. Отложив его в сторону, она окинула меня оценивающим взглядом. – Ты что, на праздник идти не хочешь? Рождество же!
– Вспомни, где мы находимся. У тебя что, правда есть настроение выпить пунша и закружиться в вальсе?
– Нет, – погрустнев, призналась она, но тут же встрепенулась обратно. – Однако это лучший способ доказать Саре, что нас все устраивает. Пока подыгрываем – нет надобности промывать нам мозги.
Вместе мы с трудом поместились в узком туалете самолета, то и дело задевая друг друга локтями и болезненно ойкая. Пока Флейта занималась моими волосами, которые никто не расчесывал уже несколько дней, я позволила себе предаться ностальгическим воспоминаниям и обдумываю всяких каверзных вопросов, которые мне предстояли. Изредка я косилась на отражение в зеркале, но в основном старалась смотреть куда-нибудь вниз, страшась будущего преображения. Прикосновение пальцев к волосам ощущалось приятным покалыванием на затылке, и я едва не задремала, давая Флейте вертеть меня и пихать в руки стопки подходящих (по ее мнению) нарядов.
С боем вырвав из рук Флей свои джинсы, я согласилась на то, чтобы натянуть сверху удлиненную полупрозрачную рубашку без рукавов и с блестящей вышивкой на воротнике. Черная, она просвечила мой единственный бледно-сиреневый бюстгальтер, и, утешаемая комментариями Тото о том, что Сара обещала неоновые лампы, которые скроют эту вульгарность, я даже разрешила Флейте нанести макияж.
– Моя последняя вечеринка была в мае, – призналась я негромко, разглядывая себя. – В честь окончания сессии. Сейчас это так… дико.
Я и впрямь отвыкла чувствовать себя не просто человечной, но даже женственной: смягченные тональным кремом ссадины и синяки, ровный тон лица с коралловым румянцем, нежные бежевые тени и прозрачный блеск, придавший моим вечно обветренным губам элементарную притягательность. Накрутив на пальцы вымытые и немного завитые плойкой волосы, я благодарно улыбнулась Флейте.
Любуясь сотворенной работой, она просияла в ответ.
– У нас
