я его благодарность, – проворчала я, убедившись, что меня никто не слышит.
Обожженную руку дергало от боли, несмотря на толстый слой мази. Кривясь и морщась, я переоделась, сменила парик и кое-как отработала первый номер. А возле гримерки меня поджидал Уильямс.
– Лайза, что-то стряслось?
– Так заметно? – обеспокоенно спросила я.
– Не думаю, что посетители смогли что-либо понять, но я-то прекрасно знаю, как ты танцуешь.
Вместо ответа я протянула ему руку ладонью вверх. Уильямс прищелкнул языком.
– Как это тебя угораздило? Ладно, сейчас пошлю кого-нибудь за мазью.
– У меня есть.
– Хорошо, тогда велю Айзеку принести тебе выпить. Нет, не отказывайся. Совсем немного, просто чтобы ты не так зажималась на сцене.
Мне захотелось рассмеяться. Он всерьез думает, что выпивка заглушит боль? Но Уильямс оказался прав. Не знаю, подействовала ли наконец мазь или помог "Ройял", но во время второго номера я почти не вспоминала о больной руке.
Пока длилось выступление, осенняя переменчивая погода вновь испортилась. За окном завывал ветер.
– Ливень хлынет, – равнодушно заметил Айзек, вручая мне пухлую пачку банкнот. – Повезло тебе.
– И в чем ты видишь везенье?
– Твой поклонник не изменяет своим привычкам, – хохотнул он. – Мобиль уже прибыл.
Наверное, виновата была бессонная ночь. Или долгий тяжелый день. Или выпитый на пустой желудок "Ройял". Словом, причин оказалось бесконечное множество. Я так и не смогла бы сказать, какая из них сыграла решающую роль, только мне пришло в голову, что идти домой пешком в такую погоду – настоящее сумасшествие. И я, плотнее кутаясь от пронизывающего ветра в накинутый поверх пальто палантин, решительно шагнула к мобилю.
Молчаливый шофер, чье лицо скрывал козырек форменной фуражки (вот уж глупость – носить ее по ненастным ночам, когда и так видимость, будто в подземном мире!), услужливо распахнул дверцу.
– Благодарю, Джером, – сказала я, порывшись в памяти и припомнив его имя.
Он молча кивнул, захлопнул дверцу, сел на свое место и завел мотор. По крыше и стеклам забарабанили первые крупные капли дождя. Я закрыла глаза и даже, кажется, задремала. Очнулась, лишь когда мобиль остановился, выглянула в окно и поняла, что нахожусь вовсе не у знакомой калитки. Опознать местность мне не удалось из-за темноты, поглотившей все вокруг, но совсем рядом проступал из серой мглы мощный ствол дерева, а вот привычного фонаря, который освещал участок перед моим домом, не было.
Распахнулась водительская дверца, и в салон ворвался сырой холодный воздух.
– Джером! – произнесла я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал. – Что случилось? Мобиль сломался?
Я бы многое отдала за то, чтобы эти слова оказались истиной.
Шофер распахнул пассажирскую дверцу.
– Мне выйти?
– Нет, Лайза, – странно знакомым голосом ответил он.
– Вы
