в заборе, пробитая примерно на уровне колен.
Осторожно, один за другим, мы пролезли через дыру и выбрались на прилегающую к ТЭЦ территорию. Гул многократно усилился. Слева тускло мерцали беловатые фонари. Тифон пояснил, что там сидят охранники и время от времени делают обход территории.
Оказалось, чтобы попасть на заброшку, нужно было еще перелезть сетку, поэтому мы, пригнувшись, прошли вдоль нее и остановились позади высокого прямоугольного здания из стекол и бетонных блоков. Тифон велел нам с Лехой лезть, а сам остался подсаживать девчонок. Но Зоя от его помощи отказалась и, вцепившись длинными пальцами в крупные ячейки сетки, с ловкостью кошки перепрыгнула на другую сторону.
Нина же нарочно обождала, пока он поднимет ее и передаст Лехе, который без особой нежности перетащил девчонку, словно тяжелый тюк. Нина недовольно фыркнула, что он не Криворотов, а Криворуков, Леха ответил, что в следующий раз она полезет сама, и они громким шепотом принялись обзывать друг друга. Но где-то в отдалении залаяли собаки, и им пришлось замолчать.
Быстро перемахнув следом за нами сетку, Тифон по-деловому направился к зданию. Дошел до маленького крылечка с узкими ступеньками, ведущими к двум металлическим проржавевшим дверям, подергал за ручку сначала одну, потом вторую. Вторая открылась.
Настораживаясь от малейшего скрипа, мы просочились внутрь, и первые пару минут толкались на одном месте, тесно прижавшись друг к другу и пытаясь привыкнуть к темноте. Но потом зажгли фонарики на телефонах, и стало значительно веселее.
Я схватился за Лехину джинсовку, сзади пристроилась Нина. И так, цепочкой, как в сказке про золотого гуся, мы медленно двинулись по коридору, вскоре оказавшись в каком-то очень большом помещении. Свет фонариков выхватил из темноты огромные металлические ящики, а за ними – точно свернувшегося кольцами гигантского змея – замысловатую конструкцию из водопроводных труб. Потом начинались лесенки, вентили, серебристые воздуховоды, поблескивающие в падающих на них лучах.
– Здесь такой запах, как у отсыревшего мармелада, – прошептала мне на ухо Нина. – Кисло-сладкий.
– Тошнотой так воняет, – подсказал Леха.
Все сразу начали принюхиваться. Нина была права, запах стоял странный и неприятный. Наверное, то было сочетание разных запахов: плесени, ржавчины, хлорки, как будто даже мокрой бумаги.
И тут в глубине прилегающего к залу коридора мы различили тусклое электрическое свечение.
– Тормозните здесь, – скомандовал Тифон, – проверю, что там. И вырубите фонари.
Медленно обойдя трубы, он пошел к коридору.
– Ничего не видно, – пожаловалась Зоя.
– Темнота – друг молодежи! – Леха тут же стиснул ее в объятиях и прижал к стене.
– Криворотов! – взвизгнула она. – Перестань! Охрана услышит.
– А я тихо, – отозвался Леха. – Это ты шумишь.
Зоя
