он заметил, что Ирина уснула. Он аккуратно сел на бревно и стал наблюдать за девушкой. Та вздрагивала во сне и что-то бормотала.
«Бедная, страху натерпелась… Но ничего, поспит, и все пройдет», – улыбнувшись, подумал Иван. Небо начинало светлеть. Он мысленно рассмеялся внезапно родившейся в голове шутке: «Может, когда-то на телевидении организуют новое шоу "Голос. Птицы"». Вот будет потеха, если в конкурсе победит какой-нибудь деревенский петух…»
Ирина Бахтурина родилась в небольшом поселке городского типа на юге России. С детства маленькая Ира, – Иришка, как называли ее соседи, – стеснялась своих родителей: они часто и подолгу ссорились. Маленькой Ире даже иногда приходилось укрываться от разбушевавшегося отца у соседей.
Говорили, что раньше Людмила Бахтурина, мама Ирины, была очень красивой девушкой, не проходило ни одной дискотеки или, как раньше говорили, танцев, чтобы из-за Люси кто-то не подрался: все пацаны мечтали потанцевать с ней. Жители поселка очень удивились, когда красавица Людмила Панкратова объявила, что выходит замуж за Пашку Бахтурина. Во-первых, он был намного старше, а во-вторых, Павел был уже три раза женат, и все жены сбегали от него, как от чумы. Скандальный мужик, грубый, ревнивый, хамоватый. Правда, он то ли одумался на некоторое время, то ли действительно по-настоящему влюбился в Люсю, но первые три года готов был носить ее на руках. В поселке даже стали поговаривать, что Пашка Бахтурин остепенился, примерным семьянином стал.
Но с рождением Ирины все резко изменилось. Она часто болела – даже стали поговаривать, что третья жена Павла навела на ребенка с матерью порчу, дескать, позавидовала семейному счастью. Навела порчу и заговорила мужика, ибо жители поселка стали замечать, что Павел частенько захаживал к бывшей супружнице в гости, а та с радостью его принимала.
Бахтурин так увлекся обмыванием новорожденной, что даже проморгал утром возвращение жены с ребенком. Проснулся, сел на кровати и долго соображал, затем громко спросил:
– Люська, ты, что ли?
– А у тебя что, тут кто-то еще, кроме меня, бывает? – ехидно спросила Людмила.
Павел, недолго думая, размахнулся и со всей силы ударил жену по лицу:
– Говори, сука, да не заговаривайся! – прорычал он и замахнулся еще раз.
– Что же ты делаешь, сволочь?! – закричала Людмила и громко зарыдала.
В соседней комнате заплакала дочь. Люся думала, что хотя бы это как-то разжалобит и остановит распоясывавшегося мужа, но тот стал еще агрессивнее.
– Пойди хавальник ей закрой, – приказал муж. – Чего она разоралась?
– Это ты так о своей дочери отзываешься? – всхлипывая и вытирая кровь с лица, спросила Людмила.
– Это еще бабка надвое сказала, – рассмеялся Павел. – Моя она дочь или нет. Вот подрастет, тогда посмотрим, на кого будет похожа. Если на тебя, не приму.
– Это еще почему? – отчаянно закричала Людмила. – Ты отрекаешься от ребенка?
– Ты голос мне тут не повышай, – прикрикнул Павел, – а то я быстро
