нас, – сказал Духовитов.
– Вот так, беспощадно? – воскликнул Малинич. – На какой же день назначен ваш старт?
– На первый сентябрьский, – вздохнул Костик.
– Дети – в школу… – пробормотал Духовитов.
– Именно так, – сказал Костик. – Даже не подозреваете, как это точно.
В комнату заглянула Леокадия. Лицо ее было густо напудрено, вот уже два дня ее глаза то и дело были на мокром месте. Она ходила по коридорам редакции нахмуренная и напряженная, всхлипывая через краткие промежутки. С публицисткой вновь случилась история. На сей раз Костик был неповинен, но она тем не менее обжигала молодого коллегу взглядом, исполненным укоризны. И сейчас, увидев его, Леокадия поспешно захлопнула раскрытую дверь.
– Чего хочет от меня эта женщина? – воззвал Костик. – Чем я виноват?
Малинич мрачно пожал плечами.
– Рефлекс, – пробормотал Духовитов. – Вы принесли ей много горя.
– Но сейчас-то?..
– Говорят вам – рефлекс. Паяльников тоже вас проклинает.
История заключалась в том, что Леокадия написала отчет о встрече поэтов-земляков с поэтами близлежащего города. Отчет был написан с большим темпераментом и увенчивался духоподъемной фразой: «Пронизанная чувством ответственности за все происходящее в мире, эта яркая встреча прошла под девизом “поэтом можешь ты не быть…”»
В последний момент, схватившись за голову, Геворк Богданович заменил процитированную строку соседней. Теперь финал звучал полояльней: «яркая встреча прошла под девизом: “но гражданином быть обязан…”»
В редакции все воздали должное отменной находчивости шефа, Костик однако же заметил, что подсознательный намек Леокадии на творческие ресурсы поэтов слышен и в новой – благополучной – версии. При этой реплике Геворк Богданович недовольно поморщился, а Леокадия всхлипнула.
– К вам – Николаевский, – сказал Духовитов.
– Что он принес? – спросил Костик.
– Не знаю. Это – по вашей части.
И опытный Духовитов ушел.
– Интересно, что он будет делать в дальнейшем? – Костик покачал головой. – Мои безумцы переходят к нему. По наследству. Таково мое завещание.
Он вышел в коридор, где его ждал Николаевский.
– Здравствуйте, Василий Козьмич, – приветливо улыбнулся Костик. – Счастлив вас видеть. Чем порадуете?
Седовласый политик хитро усмехнулся и потряс протянутую ему руку.
– Есть идея, Константин Сергеевич. И, по-моему, весьма недурная. На сей раз можно загнать их в угол.
– Присядем, – радушно пригласил Костик. – Идеи нужно воспринимать сидя.
Они сели на продавленный черный диван, занимавший примерно треть коридора. Мимо них торопливо прошла Леокадия. Костик дружески помахал ей ладонью, но публицистка лишь вскинула голову, придав добродушному круглому личику выражение независимое и надменное.
– Итак? – спросил молодой человек.
– Они, –
