оград, ни оков,а душа и проста, и чиста.
Нет ни денег, ни каверзных смут,
но стремление: радость дарить.
И славяне доселе не лгут,
а стараются просто любить.
Инородцам, увы, не понять
эту тайну славянской души.
Нас стараются скомкать, сломать,
уничтожить и сокрушить.
А зачем?
Что мы сделали им,
беспокойным хранителям зла?
Скоро вновь оживёт Аркаим.
Русь – всё тот же даритель тепла.
Только надо создать рубежи
и казачий дозор на скале.
Расскажи мне ещё, расскажи
про древнейший народ на земле.
«Пустые глаза одинокой женщины…»
Пустые глаза одинокой женщины.
Но что она знает? Хочет?
Ей было когда-то полмира обещано,
достался лишь ужас ночи.
Досталась лишь пустота осязаемая,
в глазах её отражаясь.
Она скользит к облакам по касаемой,
ушедшую жизнь обожая.
Ушедшую жизнь, затянув удавкою
непониманья и горечи.
А грязь, словно прежде, утробно чавкает
под сапогами полночи.
«Солнечным светом омытый…»
Солнечным светом омытый,
скрытый от каверзных дум,
я – человек неолита –
взялся за праведный ум!
Только в моём неолите
нету ни стран, ни дорог
и ни желанья, ни прыти
у искалеченных ног.
Стогом пахучего сена
манит природа меня,
где водяная царевна
хвостик коптит у огня.
День разгорается жаркий,
нету стремлений к уму,
или к сонетам Петрарки,
вязнущих в думском дыму.
Тьму навевающий разум
вдруг налетел из Москвы.
Где ж ты, отчаянный Разин? –
драки в миру не новы.
Только без боя не вынуть
нашу страну из оков.
Русь без вины, а повинна
тем, что плодит дураков.
Скованный солнечным светом
снова бреду наугад,
и зазеркальным наветом
в сердце ударил набат.
«Обозначенный словами…»
Обозначенный словами
завиток воздушной мысли.
Припорошенные снами
по аллеям кружат листья.
Смысла нет с суконной рожей
излагать уставы жизни
неприютной, непохожей,
но как женщина капризной.
Брызнет солнце! Блещет лето
на последнем издыханьи.
Вновь столица не одета
в чёрный шёлк воспоминаний.
Да и стоит ли всё время
прошлым жить, ни с кем не споря,
проплывая на триреме
жизнь от горя и до горя.
Что же сердце защемило,
будто чудится ненастье?
Нам листва наворожила
жить в падении на счастье!
«Распятые виденья…»
Распятые виденья,
растерзанные
