была пронзительной и печальной. Оташ заслушался. Он всегда любил, как играли музыканты в шоносаре, но такой мелодии он никогда раньше не слышал. Должно быть, её сочинил какой-то местный композитор. В ней словно бы жила эта ночь, этот замок, этот город. Вдруг мелодия оборвалась, и Оташ увидел, что юноша смотрит на него. Сарби узнал его – это был Юрген. Юноша помахал ему рукой и будто позвал к себе.
Не сразу, но Оташ нашёл эту комнату. Сначала он постучался к какому-то солидному мужчине, и только потом ему открыл Юрген.
– Это была очень красивая мелодия, – проговорил Оташ.
– Мама её любила, – ответил Шу. – Проходи.
Комната Юргена была в три, а то и в четыре раза меньше покоев шоно. Шу опустился на кровать и похлопал по месту рядом.
– Я уснул давно, – сказал он. – А потом вдруг проснулся. Выспался, наверное.
– Что такое секретарь? – вдруг спросил Оташ, сев рядом.
– Ну, это помощник значит. Ассистент.
– Так вот значит с кем посол поедет.
– Да, – улыбнулся Юрген. – А ты что подумал?
– Да не знал я этого слова.
– Вот ты смешной.
– Ты читал «Хэмиша» Рэтленда? – задал вопрос Оташ.
– Конечно! – отозвался Шу.
– Я вот только на днях прочитал. Мне один мой друг обещал прислать эту книгу, и вот прислал.
– И как тебе?
– Я же рассказывал тебе про отца.
– Да.
– Его убили, и замешана в этом была его жена.
– Ты, что же, почувствовал своё родство с Хэмишем? – догадался Юрген.
– Только отчасти. Я не во всём с ним согласен. Но в целом понять могу. Вообще книга меня впечатлила, хоть мне и было сложновато её читать. Ваш письменный язык я знаю хуже. А писать так вообще не умею почти.
– Помочь тебе научиться?
– Помоги, – кивнул Оташ. – Думаю, мне это пригодится.
– Ты очень хорошо говоришь на нашем языке. Акцента почти не чувствуется.
– Давно учу. Спасибо. Всё равно некоторых слов не знаю. Вот секретарь, например.
– Мне страшно представить, что ты там подумал про Олафа, – рассмеялся Юрген. – Ты бы его видел. Он такой, знаешь… Хороший очень.
– Ну, вот завтра познакомимся. Наверное, я пойду. Тебе надо ещё поспать, а то упадёшь с лошади.
– Сам ты упадёшь.
– Я не упаду. Как и мой отец, я родился в седле.
С этими словами Оташ поднялся и направился к двери.
– Доброй ночи, – пожелал он и добавил одно слово на языке сарби. Эне. Юрген сделал вид, что не расслышал. Он прекрасно знал, что означает это слово. Так сарби ласково обращались к младшему в семье.
Проснувшись рано утром, Шу побежал на кухню замка, чтобы поскорее позавтракать. Уже когда он возвращался обратно, ему встретился Рейн.
– Вы за мной следите, что ли? – брякнул Юрген.
– Вы слишком
