коим ты правишь, тебе, Христос, посвящается, – процитировала она, пояснив: – Думаю, от последнего слова и пошло название самой монеты, ну а последняя…
Она прищурилась, вглядываясь в причудливую загадочную вязь на самой маленькой монетке, и через минуту неуверенно произнесла:
– Хуллиде мулькуху – да будет вечно его правление. Это по-арабски. Скорее всего, ее изготовили в Орде, я во Владимире-Волынском видела похожие. Но имя стерто, и кто ее выпускал – непонятно.
– И зачем нам сей загадочный экскурс? – осведомился Улан.
– Для наглядной демонстрации, – пояснил Петр. – А теперь итог. Во всех странах-государствах чеканят свои монеты, включая какие-то паршивенькие герцогства. Даже отдельно взятые города зачуханной европы от них не отстают. Да что о них говорить, коль дикая кочевая Орда, согласно утверждению нашего многоуважаемого эксперта, ухитрилась наладить в неком задрипанном чуме их выпуск. А у нас на Руси собственных монет до сих пор не имеется.
– Почему же, – возразила Изабелла. – В том сундучке, что я передала в качестве первого взноса за своего кузена, было несколько сребреников правителей Руси. Кажется, одного из них звали Владимиром. Да, точно. Я даже надписи помню: «Владимир, а се его сребро». И другую: «Владимир на столе». И насколько я помню, выглядели они ничуть не хуже этих, – кивнула она на лежащие монеты, – а может, и лучше.
– Владимир, а се его сребро, – просиял Петр. – Так-так. А еще он на столе, проказник! Ну что ж, теперь я точно могу сказать, что лед тронулся, господа присяжные заседатели, лед тронулся! – и он вновь забегал по комнате, старательно потирая переносицу.
– Какой лед? – изумилась Изабелла. – Май на дворе.
– Ну да, – согласился Сангре, не останавливаясь и продолжая блуждать из угла в угол. – Этот май-чародей, этот май-озорник.
Улан было подпер кулаком подбородок, настроившись на долгое ожидание, но Петр внезапно остановился и сказал:
– А теперь суть. Вопреки обыкновению, буду краток: мы изготавливаем монеты. Разумеется, тайно. Весом, ну-у скажем в одну десятую гривны, чтоб получилась не очень тяжелая, граммов двадцать. И назовем ее…
– Гривенник, – подсказал Улан. – Я слышал, была раньше такая.
– Точно, – согласился Петр. – И изобразим на них князя на коне, с копьем в руке, пронзающего змея.
– Вообще-то такое больше подходит москвичам, – возразил Улан. – Это ж у них князя Юрием звать, то бишь Георгием, а Твери больше подойдет изображение Михаила-архангела.
– Никакого Михаила! – забраковал его предложение Сангре. – Только Юрий, ибо именно его мы этой монетой и подставим. Дело в том, что на лбу у змея будет красоваться полумесяц, а Георгию-победоносцу во вторую свободную руку вложим крест.
– То есть христианство в его лице протыкает всех мусульман как подлую гадюку? – мгновенно сообразил Улан.
– Правильно, Ватсон. Узбек у себя в Орде как раз пинками загоняет весь народ в ислам и мимо
