минут.
Но все это было потом… А тогда я думал о том, что вместе мы преодолели большой рубеж, и надо идти дальше.
1989 год
1989 год стал ключевым, поворотным в истории перестройки и в мировой политике, в истории многих стран, ставших на путь демократии. Можно ли было это предположить заранее? Во всех деталях, конечно, нет, но взаимосвязь внутреннего развития и международных отношений – это факт, а тогда она стала, можно сказать, осязаемой реальностью.
Именно тогда у нас началась и пошла быстрыми темпами политическая реформа. Если попытаться коротко охарактеризовать суть реформы, как она была задумана, то можно сказать, что это – передача власти из рук монопольно владевшей ею коммунистической партии в руки тех, кому она должна была принадлежать по Конституции, – Советам через свободные выборы народных депутатов. Как оказалось, это была сложная и далеко не во всем предсказуемая политическая операция, весьма болезненная. И особенно тяжелая, можно сказать, со «смертельным исходом» – для слоя партийной номенклатуры.
Впервые в истории страны были проведены свободные, демократические выборы на Съезд народных депутатов, которому предстояло избрать новый Верховный Совет СССР. И ход избирательной кампании показал, что мы оказались в совершенно незнакомой обстановке. Наружу выплыло и много горького, и много ранее неизвестного. Выборы отразили новые реальности, стало ясно, что КПСС отстает от жизни, а партийная номенклатура становится тормозом реформ.
У некоторых членов руководства все это вызывало раздражение и тревогу, панические настроения. Для меня же главное было в другом: нам удалось разбудить общество, сделать то, чего мы добивались все предшествующие годы перестройки, – включить народ в политику. Свободные выборы открыли много новых интересных людей, прояснили позиции социальных слоев, которые, как оказалось, мы плохо себе представляли.
Парадокс заключался в том, что, хотя среди избранных депутатов оказалось 85 процентов членов КПСС (в старом составе Верховного Совета их было примерно половина), тем не менее верхний, руководящий слой партии воспринял итоги выборов как ее поражение.
По завершении выборов мы собрались на заседание Политбюро. Это было 28 марта 1989 г. Настроение у большинства было угнетенное, в воздухе висело – провал. Я выступил вразрез с таким настроением, оценил выборы как крупнейший шаг в осуществлении политической реформы, которую мы предопределили своими решениями. Через выборы, сказал я, общество выходит на новый уровень, устраняется разрыв между конституционными нормами и политической практикой. Власть приобретает в полной мере легитимный характер – это само по себе огромное достижение.
Говоря все это, я чувствовал, что далеко не все мои коллеги согласны с такой оценкой. Мнения высказывались разные, даже полярные:
Е.К. Лигачев: Главная причина в том, какую позицию занимали средства массовой
