а он, видно, не может. Потребность больше. Ругаю, а всё, как мальчишка, таскает понемногу».
– Вот, привезла муки, – говорила Валя, выкладывая на стол кулечек с мукой, комочек масла. Мешок, как живой, шевелился на полу. Она развязала его: с пронзительным криком, теряя перья, оттуда вылетела курица и забилась под стул.
– Вот этого зря выменяла, что с ней делать? Кормить нечем.
– А зачем кормить? Ее есть надо. Никогда не убивала куриц, не умею, – виновато призналась Валя.
– Это не вопрос, давай топор, сейчас мигом отрублю голову, она и пикнуть не успеет, – храбро заявил Сергей, как будто всю жизнь этим занимался. Валя принесла топор.
– Я выйду, боюсь, – сказала она. Сергей рассмеялся.
Потом она услышала крик курицы, удар топора. «Всё», – подумала она и вошла. Сергей стоял посредине комнаты бледный, словно отморозил щеки, держа курицу за ноги. Длинная шея без головы моталась из стороны в сторону, брызгая кровью.
– Горе мое, – смеялась Валя, – убийца! Дать нашатырного спирта? – взяла вату, макнула в нашатырный спирт. – На, понюхай!
– Не надо, пройдет! Честно сказать, я сам первый раз в жизни это делаю.
– А если б на фронт взяли? Как бы ты человека убил?
– Человека нет, а фашиста шлепнул бы, не дрогнула рука. Зол я на него. Курицу жалко, – добавил он, – а его нет.
– Ладно, приходи куриный суп есть, – поднялась на цыпочки, поцеловала в губы, ласково провела рукой по щеке, – побрейся, колючий, как кактус, – сморщила смешливо губы.
– Ты чего? – насторожился он. – Некогда.
– Да я не потому, – обиделась Валя, ей хотелось хоть немного ласки и внимания мужа.
Глава 16
Зима в этом году была суровая. Закуталась морозом стылая земля, затаилась. Тихо. Дышит, выдыхая паром всё живое: люди, обросшие инеем, собаки седые от куржака. Падают, на лету застывая, птицы.
Окно в комнате у Вали сначала разрисовалось серебряными папоротниками, а потом закрылось снежной толстой коркой и не пропускало свет. Топили плохо, в комнате холодно, как в ледяной пещере. Всё, что было из теплых вещей, Валя надела на себя. Закутанный старой шаленкой, неловко переваливаясь с ноги на ногу в новых валеночках, по комнате бегал Мишутка.
В коридоре послышались голоса, шаги приближались к Валиной комнате. Распахнулась дверь.
– Здравствуйте, я из райсовета. У вас лишняя площадь: на двенадцати метрах вас живет только трое, поэтому мы вам подселяем бабушку, эвакуированную из Ленинграда. Просим любить и жаловать, – сказала работница райсовета строго, словно предупреждая возражения, которые могли возникнуть. Пропустила впереди себя худенькую симпатичную старушку с узелком в руках, робко остановившуюся у порога.
– Проходите смелее, – дружелюбно пригласила Валя.
– Ну, вот и хорошо, – облегченно сказала женщина из райсовета.
