приехать сюда как можно раньше.
– Приеду, господин судья, так рано, как вы сочтете нужным.
– А когда вы закончите осмотр, мы поедем вместе в Корбейль к господину судебному следователю.
– Я в вашем распоряжении, господин мировой судья.
Вновь наступило молчание. Папаша Планта чувствовал, что его разгадали, и не понимал, по какому странному капризу сыщик, еще несколько часов назад такой откровенный, теперь отмалчивается. А Лекок был в восторге, что ему удалось немного подразнить мирового судью, и предвкушал, как удивит его наутро, когда представит ему рапорт, в котором папаша Планта найдет подробное изложение всех своих идей. Покамест же он извлек из кармана бонбоньерку и углубился в мысленную беседу с портретом.
– В таком случае, – заключил доктор, – нам, по-видимому, не остается ничего другого, как разойтись.
– Я как раз хотел попросить позволения откланяться, – откликнулся г-н Лекок, – у меня с утра маковой росинки во рту не было.
И тут папаша Планта предпринял решительный шаг.
– Господин Лекок, нынче вечером вы возвращаетесь в Париж? – неожиданно осведомился он.
– Нет, сударь, я еще утром решил здесь заночевать. У меня с собой саквояж; перед тем как идти в замок, я занес его на небольшой постоялый двор у дороги – там на фасаде намалеван гренадер. Думаю, там я и поужинаю, и заночую.
– В «Верном гренадере» вы намучитесь, – заметил старый судья, – с вашей стороны разумнее было бы отужинать у меня.
– Право, вы слишком добры, господин судья…
– К тому же нам есть о чем поговорить, а разговоры могут затянуться, поэтому я готов предоставить вам спальню; ваш саквояж мы заберем по дороге.
Г-н Лекок поклонился и сложил губы бантиком – дескать, польщен и благодарен за приглашение.
– Вас, доктор, я тоже похищаю, – продолжал папаша Планта, – хотите вы того или не хотите. Нет-нет, не отказывайтесь! Если вам так уж необходимо вернуться сегодня вечером в Корбейль, мы проводим вас после ужина.
Оставалось наложить печати. С этим справились быстро. Сургучом с оттиснутой на нем гербовой печатью мирового суда прилепили узкие полоски пергамента на все двери второго этажа, на дверь в ту комнату, где был найден топор, а также на дверцу шкафа, в который сложили вещественные доказательства, собранные следствием и тщательно описанные в протоколе.
IX
Несмотря на вполне понятную спешку, папаша Планта и приглашенные им гости ушли из замка «Тенистый дол» только в десятом часу. Пошли они не по той дороге, что утром, а по крутой тропинке, которая, огибая поместье г-жи де Ланаколь, ведет по диагонали к железнодорожному мосту. Так им было ближе до постоялого двора, где Лекок оставил свой скромный багаж.
По дороге старый судья, чьи мысли еще были заняты следствием, вдруг забеспокоился о своем друге г-не Куртуа.
– Что
